– Но не можем же мы предположить, что это чудище… – Со– кол не мог закончить фразу. Ван Лун поднял на него холодный взгляд:
– Предположить, что животное сожрало Галю? Почему боитесь говорить, Вадим? Надо говорить все, иначе трудно думать, ре– шать. Предположить это можно, согласиться с этим – нельзя. Думал, решил отбросить.
– Почему? – У Сокола перехватило дыхание.
– Потому что запах скафандра – не запах живого существа. Тигр не будет пожирать резину, для него она плохо пахнет. И для других животных тоже. Даже очень голодных.
Можно было только поражаться спокойствию, с которым Ван Лун говорил все это: словно речь шла о чем-то совершенно постороннем, а не о славной, жизнерадостной Гале Рыжко, ко– торую все они успели искренне полюбить! Но каждый понимал что здесь дело не в черствости или бездушии: Ван Лун, раз– мышляя и обдумывая, превращался в точный, безошибочно рабо– тающий механизм, который не мог отвлекаться на эмоциональные переживания, они только мешали бы его безупречной логике, его выводам. А в них сейчас было самое главное.
Ван Лун продолжал все так же спокойно:
– Допускаю, что ошибаюсь. Предположим, животное могло сожрать Галю. Тогда там осталось бы что-нибудь. Вещи, кровь. Однако не нашли ничего. Значит, надо отбросить.
– Но что же тогда можно еще предположить?
– Могу только одно: Галя жива, невредима! Где – не знаю. Надо найти, помочь, выручить. Николай Петрович, ваш скафандр в порядке, правда?
– Да, Ван.
– Вы перезаряжали цилиндр с оксилитом?
– Конечно. Как только возвратился вместе с вами, сейчас же перезарядил. Это вы насчет того, сколько она может поль– зоваться прибором? Полный, полный заряд! Вы ходили…
– Два с половиной часа, – подсказал Сокол.
– С тех пор прошло еще более получаса. Значит, Гале хва– тит заряда еще часов на восемь-девять, – заключил Николай Петрович. Но… – и он остановился.
– Что? – встрепенулся Сокол.
– Ничего, ничего, Вадим. Идите, друзья мои, на поиски. Не теряйте времени!
Сокол и Ван Лун закрепили шлемы и вышли.
Рындин посмотрел им вслед и с тревогой покачал головой. Конечно, заряда оксилита в резервуарах скафандра должно было хватить Гале еще часов на восемь-девять. Но… но у академи– ка было все то же опасение, которое он не хотел высказывать товарищам. Зачем?
В этом случае ни они, ни он сам ничем не могли помочь. Ведь если при падении Галя Рыжко повредила шлем, тогда… тогда дело очень плохо. Сейчас оставалось одно: ждать.
Николай Петрович пытался отвлечься от этих мыслей, но тревога не покидала его. Он неотступно думал о том, что пе– реживает сейчас милая, славная девушка, всегда такая весе– лая, жизнерадостная. Его взгляд то и дело останавливался на большом циферблате хронометра: как медленно, возмутительно медленно тянется время!
Минутная стрелка успела уже два раза обойти полный круг, когда Рындин услышал щелканье наружного шлюзового люка. Он бросился к двери.
В каюту вошли Ван. Лун и Сокол. Гали с ними не было.
Сокол осторожно поставил на стол принесенный им небольшой прибор. Рындин узнал его сразу: это был переносный радиопе– редатчик, который Галя взяла с собою, выходя из астроплана. С помощью этого передатчика она обещала рассказывать Николаю Петровичу обо всем, увиденном ею. Но это значит…
Рындин боялся спрашивать. Он вопросительно смотрел на то– варищей. К горлу подступил комок, что-то мешало дышать…
Ван Лун медленно снимал шлем. Затем он вынул из кармана табак, трубку. И, уже набивая ее, проговорил сквозь зубы, тяжело и затрудненно:
– Это все, что нам удалось найти. Передатчик лежал на краю глубокой пещеры. Нет, не пещеры, провала. Там исчезли следы животного. Ремни передатчика оборваны…
ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой Галя Рыжко, спасаясь от гнавшегося за нею чудовища, оказывается отрезанной от товарищей в глубокой подземной пещере с загадочными светящимися камнями
Споткнувшись об узловатый корень, Галя упала и покатилась по склону ущелья. Скафандр смягчал толчки и удары, но он же стеснял движения, и Галя напрасно пыталась задержаться, хва– таясь за растения и выступы. Потом она обо что-то больно ударилась, последний раз перевернулась и, сорвавшись с како– го-то выступа, упала на заросли жирных папоротников…
Над девушкой склонялись широкие кружевные листья. Придя в себя, Галя попробовала пошевелить головой, руками. Нет, как будто все обошлось благополучно. Правда, неприятно ныла ле– вая нога.
«Куда же это я попала?» – подумала Галя.
Вероятно, она скатилась под кручу и опередила таким обра– зом товарищей. Значит, нужно скорее отыскать их, чтобы они не беспокоились, и спешить к астроплану. Ведь они слышали сигнальные взрывы и торопились на помощь к Николаю Петрови– чу.
Галя приподнялась, встала, сделала несколько шагов – и в ту же минуту снова спряталась под оранжевой листвой папорот– ников. Ее поразили странные, приближавшиеся к ней звуки: громкое сопение и сухой треск ломающихся деревьев. Притаив– шись под зарослями папоротника, девушка выглянула из-за них
– и замерла от неожиданности.
Прямо на нее двигалось громадное коричневое животное. Расстояние между ним и Галей быстро сокращалось. Животное спешило, яростно разбрасывая по обе стороны ломавшиеся под его тяжестью растения. Широкие его лапы, как чудовищные гре– бенки, расчесывали хрустевшие папоротники. Длинные тонкие усы извивались в воздухе, ни к чему не прикасаясь. Животное ползло прямо на девушку.
Руки девушки стиснули винтовку. Стрелять? Но что могла сделать винтовка против громадного чудовища? Только еще больше разъярить! Надо уйти с дороги, в сторону, в сторону! Галя быстро пробежала несколько шагов направо. К ее ужасу, животное также изменило направление, будто поняв ее маневр.
Тогда нужно бежать, попытаться укрыться за деревьями или кустами. А может быть, чудовище само свернет куда-нибудь, если оно до сих пор не заметило ее?
Галя побежала вдоль ущелья. Оглянувшись, она увидела, что животное вдруг остановилось. Нет, не остановилось, а стало двигаться медленнее, наткнувшись на рощицу молодых беннети– тов. Чудовище недовольно зарычало: препятствие, очевидно, раздражало его. Скорее, скорее прочь! Галя круто повернула и побежала налево, к густым зарослям цикадей.