Зря с этим лощёным типом поцапался, как пить дать — отыграться попробует. Его людям ведь даже лжесвидетельствовать не придётся, достаточно будет просто позабыть, в какое именно время я вернулся в усадьбу. И тогда грош моему алиби цена!
Совещание в кабинете коменданта гарнизона затянулось, пригласили меня туда лишь через полчаса, когда поручик уже отправился восвояси, что лишало всякого смысла попытку оспорить его слова. Я принялся подбирать дополнительные аргументы своей невиновности, но стоило лишь пройти в кабинет, как майор объявил:
— В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, обвинение в убийстве снимается!
Крючкотвор при этом имел вид столь кислый, словно не сигару в рот сунул, а дольку лимона. Ну а меня царапнула некая недосказанность, я даже уточнил:
— Могу быть свободен?
— Иди! — вроде как нехотя отпустил меня помощник мирового судьи.
Крючкотвор же предупредил:
— Распределения дождись.
Я насторожился.
— Зачем ещё? По мне же всё решено уже!
— Порядок есть порядок.
Ничего не оставалось, кроме как пожелать всем хорошего дня и покинуть кабинет. Следом выскользнул шпик.
— По поводу чего вчера случилась ссора? — спросил он, пристраиваясь сбоку. — Стычка ведь нешуточная была, раз о дуэли речь зашла!
Откровенничать с пауком я не собирался по той простой причине, что эта публика обладала даром выворачивать наизнанку даже самые безобидные высказывания — пообщаешься с таким и моргнуть не успеешь, как дело состряпают и не в этот раз, так в следующий за решётку определят.
— У вас свидетелей в избытке! — отмахнулся я, но сразу остановился, осенённый неожиданной догадкой. — А по поводу убийства расспросите дружочков жертвы: Доляна и Новика. Ну а если они запираться станут, Тень тряхните — вертится при них дурачок один. Его расколоть попроще будет.
На этом мы со шпиком и распрощались.
Я вышел во внутренний двор и расположился на лавочке, но впустую терять время не стал и взялся прорабатывать оправу. Сидел в теньке, медитировал и попутно наблюдал за тем, как собираются в форт пассажиры «Девятого вала». Приметил учеников школ Мёртвой руки и Багряных брызг, с распределением которых всё было решено ещё несколько дней назад, и решил, что требование задержаться в форте лично мне никакими осложнениями не грозит, а когда объявились Ёрш и Вьюн, успокоился окончательно.
Босяки протолкались через толпу, обступили с двух сторон и зашептали:
— Новика за убийство Лба повязали! — выдал один.
— Доляна нигде найти не могут! — вторил ему другой. — То ли в бега ударился, то ли Новик и его порешил!
Одно известие удивило и порадовало, другое просто порадовало. Я принялся выспрашивать подробности, потом заметил Дарьяна и помахал ему рукой.
Книжник подошёл и буркнул:
— Привет!
Был он мрачнее тучи, одна щека выглядела заметно краснее другой, причём алое пятно имело очертание узкой ладошки. Я повертел головой в поисках Ласки и Лиски, углядел девиц в компании соучеников и вздохнул.
— Говорил же язык за зубами держать!
— Да ну их! — отмахнулся Дарьян.
— Рисковый ты! — усмехнулся я. — Могли и глаза выцарапать!
— А что такое? — заинтересовался вынырнувший откуда-то Огнич.
— Ничего! — скривился книжник и насупился, глянул на меня с укором.
— Да погодите вы! — насели на них босяки. — О Новике слышали? Этот дурень Лба зарезал!
Огнич округлил глаза.
— Серьёзно⁈ Неужто вздёрнут теперь?
— Какой! — фыркнул Вьюн. — В штурмовики Мёртвой пехоты законопатят, я слышал.
— Лет на пять самое меньшее, — поддакнул Ёрш. — А там столько не живут.
Дарьян заинтересовался услышанным и уточнил:
— Живым или кадавром?
Босяки озадаченно переглянулись, а Огнич фыркнул.
— Живым, конечно! Так толку больше будет.
Ёрш хохотнул.
— А как прибьют, так и в кадавры определят!
Дарьяна при этих словах откровенно передёрнуло. Я взял его под руку и чуток оттянул в сторону, достал из вещмешка револьвер Карпа.
— Держи! — сунул оружие товарищу.
— Это чего ещё? — опешил тот.
— Бери-бери! — усмехнулся я и принялся доставать прочую прилагавшуюся к револьверу мелочёвку. — Это тебе Беляна передала. Говорит, тайнознатцы из нас не ахти, а так хоть застрелиться сумеем…
— Типун тебе на язык! — охнул книжник и трижды сплюнул через левое плечо. — Ты нормально объясни!
Я вздохнул.
— Да подвернулся ей револьвер по случаю, а у меня уже есть. С двумя орудовать несподручно, вот о тебе и подумали. Она подумала. Просто дружеский подарок.