— Кадавр!
Если прежде я лишь улавливал некоторую неправильность, то после этих слов предельно чётко ощутил присутствие приблудного духа, заточённого магическими формулами в мёртвую плоть.
— Не пропадай! — отсалютовал я на прощание Дарьяну, а сам остался сидеть на бочонке, поскольку кадавру не оказалось до меня ровным счётом никакого дела. Но то — ему.
«По идее должны в госпиталь определить», — подумал я и поднял взгляд на остановившегося напротив крепыша, мордатого и широкоплечего, а попутно угадал присутствие человека сбоку и чуток позади. Именно угадал — приблизился тот совершенно бесшумно, ещё и замер в слепой зоне, где его было не углядеть даже самым краешком глаза.
Ни вскакивать на ноги, ни вертеть головой по сторонам я не стал, вместо этого тихонько-тихонько потянул в себя небесную силу. Просто так, на всякий случай.
— Револьвер сдай! — потребовал младший урядник, который и приезжал за пополнением в форт.
Чуть выше солнечного сплетения разгорелся жгучий огонёк, я поморщился, глянул на молодчика снизу вверх и коротко выдохнул:
— С чего бы?
Ответ младшему уряднику по душе не пришёлся, он нахмурился и отчеканил:
— Револьверы полагаются только офицерам! Нужно будет оружие — винтовку выдадут.
Кто-то рассмеялся. Не тихий тип за моим плечом, кто-то совершенно посторонний, поодаль.
— Ну если только офицерам… — проговорил я и неспешно поднялся с бочонка, отметив при этом, что сновавшие до того между бараками стрельцы теперь позабыли о своих делах и с интересом наблюдают за ходом беседы.
Человек позади не шелохнулся, но я нисколько не сомневался, что при любом неосторожном движении он влепит мне по уху и хорошо если просто кулаком. Так что дёргаться не стал, медленно-медленно извлёк револьвер из кобуры, перехватил его за ствол и протянул было рукоятью вперёд, но тут же придержал.
— А расписку дашь?
Младший урядник не выдержал роль до конца и нагло осклабился.
— Обойдёшься! И без расписки как с распиской!
Он попытался сграбастать оружие, я чуть приподнял револьвер и ткнул им над протянутой рукой. Тычок пришёлся по зубам, голова молодчика мотнулась, и он на миг позабыл обо всём на свете, стал неопасен. А я шатнулся в сторону, извернулся и раскрытой ладонью перехватил уже летевший в голову кулачище.
Отторжение!
Костяшки рядового хрустнули, но только лишь отражением удара я не удовлетворился, стиснул магической хваткой сразу всю кисть, дёрнул её на себя и крутанул, легко сломав запястье. Следом словно молотком саданул рукоятью револьвера по ключице.
И вновь — в сторону!
Сплюнувший кровь и обломок сколотого зуба младший урядник рванул из ножен мачете, но мне-то всего и нужно было, что вновь перехватить револьвер. Щёлкнул взведённый курок, и молодчик благоразумно кидаться в драку не стал.
— Конец тебе, щенок! — прошипел он, вытирая натёкшую на подбородок кровь.
Я прицелился ему в колено, но ничего предпринять не успел.
— Что здесь происходит⁈ — потребовал объяснений выскочивший из ближайшего барака поручик с располосованной сабельным шрамом щекой.
Прежде чем ответить, я снял револьвер с боевого взвода и убрал его в кобуру, лишь после этого улыбнулся.
— Сущее беззаконие, поручик! Грабёж средь бела дня!
Глава 3
На всеобщем обозрении устраивать разбирательство офицер не пожелал и пригласил нас с младшим урядником к себе. Пригласил — это велел препроводить троице стрельцов в кирасах и шлемах, при оружии и с белыми повязками на рукавах. Сии деятели определённо отвечали за поддержание в лагере порядка, но пресечь нашу стычку никому из них и в голову не пришло. Стояли и пялились наравне с остальными.
Бараны!
— Говори! — потребовал поручик, уже немолодой и с сединой в волосах, когда нас завели в его комнату с крохотным окном, затянутым москитной сеткой.
Младший урядник сплюнул кровью в платок и, чуть шепелявя, произнёс:
— Этот из нового пополнения с револьвером заявился. Говорю «не положено», а он в драку… — Молодчик вытер подбородок и добавил: — Зуб сколол, сволочь…
Офицер остановил его решительным взмахом руки и уточнил:
— А тебе какое дело до его оружия?
Младший урядник потупился, но ответил без малейшей заминки:
— Так не положено же! А я его в лагерь привёз, значит — отвечаю!
— Ясно, — хмыкнул поручик и обратился ко мне: — А ты что скажешь?