-Нет. – Отшатнулся свинорыл. – Быть не может… - Свинорыл повернулся своей огромной тушей и побежал.
-Что, братух? Ты чего? Братух?!
-Откройте ворота! Откройте! Пожалуйста!
-Братух, что с тобой, ты чё? – Удивлялись нероны, прекратив обращать внимание на Ровальда.
-Вы дебилы!
-Сам дебил!
Звонкий крик нерона прервал ругань братии. Задрав голову они увидели, как один из тех, кто рвал одежду на новеньком падал с потолка. В воздухе голова перевесила, и он приземлился шипастой головой, иглы вбились внутрь, тело вздрогнуло и обмякло. Конечности, обезволенные, стали прокручиваться как зря, кнуты из ладоней выехали, потеряв сдерживающую их волю и растянулись по земле как змеи. Кукла осталась без хозяина.
-Это он!! – Закричал свинорыл. – Это он! Это он! Вы все трупы! Все трупы! Всем конец! Бегите!
-Жалко, что ты понял. – Печально подметил Ровальд. Повернулся к неронам, поднял руки, сжал кисти в кулаки и сосредоточенно выдохнул.
Экзоскелет завибрировал, сотня тончайших механизмов зашумели. От эффекта неожиданности осталась жалкая кроха. Но всё же. Нерон рядом ещё не среагировал. Первый удар Ровальда выбил голову ближайшего нерона из механических суставов. Разбрызгивая снопы крови туловище продолжало стоять и фонтанировать. Вместо горла – трубки, как стебли бамбука – единственное напоминание о том, что здесь когда-то была голова.
Руку саднило. Он отряхнул кисть и убрал кулаки. Так не пойдёт. Надо попроще, без выпендрёжа.
Нероны с широко раскрытыми глазами стали разбегаться.
Свинорыл пытался открыть одну дверь за другой, пока товарищи за его спиной разлетались на детали. Он дёргал одну ручку за другой, забывая напрочь, что сам велел запереть наглухо, чтобы никто не вырвался, чтобы создавалась особая атмосфера обречённости. Чтобы никто не обращал внимания на вопли, какими бы они не были. Всё работало против него.
Ленчане-рабы забились в угол, они наблюдали, как их истязатели мучились в агонии, гонимые страхом, лезли на стену, чтобы быть повыше новичка. Никто даже не пытался взять их в заложники. На эмоциях – никто не сообразил, что этим можно остановить Ровальда.
Нероны визжали как свиньи, которые боялись, что их зарежут. Среди них было и много кровожадных женщин, столь изуродованных технологиями, лысых, что ничем не отличались от мужчин. Это были не крики, предсмертный вопль.
На их неразумный, столь привычный удар кнута, приходились ловкие движения неведомого зверя.
-Я труп, боже, я труп, я труп, - повторял свинорыл уперевшись спиной к запасному выходу. Тяжелое дыхание, запыхавшееся красное лицо. Глаза бегают, не знаяза что уцепиться. Куда не глянь, всё летит к чертям. Женщины и дети, напуганные ещё больше, не знали куда деваться, стояли рядом, словно заодно со свинорылом.
Под самый конец, когда от неронов не осталось никого, кроме до смерти перепуганного свинорыла. Когда рабы начали осознавать, что расклад принял иной оборот, непривычный:
Открылись запертые двери, и на звуки своих товарищей вошёл главный. Возможно, он подумал, что здесь особая вечеринка, а может, итак собирался прийти именно в это время. Не важно. Он был при двоих коренастых телохранителях. Один был более худым и высоким, ключник, второй, намного широкоплечее, плотнее, и на вид очень тяжелый. Ровальд сплюнул в сторону. Попытался ускориться к ним на встречу, пока оставалась какая-то капля неожиданности. Сердце стучит, внутри буря эмоций. Грязь под ботинками выдавливается как паста из тюбика. Один резкий шаг, ещё один, ещё один…
-Босс! Независимый! – Обрадованно крикнул свинорыл. Но двери за ним уже заперлись. Свинорыл чуть побледнел, но уверенности меньше в нём не стало. Теперь-то всё станет иначе. Телохранители – не те тюфяки.
Из ниоткуда на телохранителей вылетело нечто с белыми полосками. Нероны сначала не поняли, в чем дело, и упустили момент. Худого неведомая сила тут же разорвала на две части, из которых посыпались детали и полилась жидкостью Ровальд откинул плоть без механизмов в с торону. Половинки лица нерона в удивлении стали бегать по сторонам, тело пытлось двигать тем, чего не было. Даже разорванные на части, две половинки мозга ещё пытались думать. Мозгу требовалось не больше минуты чтобы умереть. Может, две.
Широкоплечий телохранитель среагировал и вошёл в бой. Из рук мгновенно выехали лезвия, которые завертелись, ускорялись, пока они не превратились в циркулярные пилы.