Но тут же двери самовольно дёрнулись, и резко раздвинулись до упора. Перед исследователями зазияла всё поглощающая темнота. Туннель продолжился, кораблю не было конца.
Со стороны от Колыбели Человечества III оставалась сущая кроха. Это не соотносилось с первоначальными впечатлениями.
Зилс зашёл внутрь, просканировал помещение, хотел было поднять руку, чтобы следом зашли остальные, но остановился на пол пути. Что-то его смущало.
-Здесь очень высокий потолок. – Отрешённо сказал Зилс и поднял руку до конца.
Ознакомляясь с продолжением туннеля, попали в большой ангар, где не нашли ничего, кроме пустых контейнеров, сгнивших чёрных масс (превратившихся в лужи и кучки), и плавающих в воздухе непонятных микрочастиц, которые растворялись при малейшем касании. Однако, было ещё кое-что. Прямоугольные большие углубления в полу. Шесть штук. Словно в них раньше и находилось то самое гипотетическое средство передвижения для технических туннелей.
Стеллажи же тянулись до потолка ангара. На десятки метров в высь и в который врастали. На полках располагались чёрные примагниченные контейнеры, по полу беспорядочно раскиданы метровые серые баллоны. Правда, без каких-либо вентилей. Их тоже что-то заставляло держаться ближе к полу. Словно была гравитация, но по приборам её пока нет.
Килия сдвинула контейнер прикладом, тот не разрушился. Она взяла один и поднесла Ровальду.
-Совершенно гладкий. Посмотри. - Тот просканировал. Затем, на удивление всех, отключил контакты на запястье и снял перчатку. Скафандр тут же изолировал остальную часть тела. Кусочки воздуха или чего-то высосались из перчатки в одно мгновение, заставив её сплющится как вакуумный пакет, но затем она вновь вернулась в свою прежнюю форму.
-Если не хотите, но повторяйте. Максимум секунд двадцать и обратно. – Предупредил Ровальд.
От прикосновения голой кожей куб среагировал. На нём вспыхнула зелёный руна, которая обвелась кругом, и куб развалился как картонная коробка. Ровальд пристегнул перчатку обратно. Внутри контейнера оказались круглые шарики, которые чем-то напоминали патроны. Они не разошлись по воздуху. Что-то заставляло их удерживаться на своих местах. На каждом - светлые полоски. Очевидно, оставался заряд энергии, от которого полоски продолжали светиться. Орин и Килия приметили такой способ вскрытия. Вскоре выяснилось, что находится в других кубах: целые обоймы, заправленные такими патронами. Одни полоски горели желтым, на других синим, на иных зелёным, но большая часть патронов светились мёртвенно красным. Эти небольшие находки оказались в сумке Орин. Каждая отправка сопровождалась жёлтым сигналом сумка. На ней загорался соответствующий индикатор возле ручки, за которую Орин доставала из-за спины и складировала обратно.
-Не рвануло бы. – С сомнением вставил гном, когда рассматривал один из патронов. – Прикинь, вернёшься, а от корабля только эти штуки и остались?
-Не у меня. – Отрезала Орин.
Нашлись и запасы предполагаемых пистолетов, очевидно, для которых предназначались обоймы. Стоило вставить одну, вокруг пистолета вздрогнуло пространство, словно капля разошлась по водной глади. Девушка рефлекторно откинула пистолет и тот, летя по инерции, тут же погас.
-Бог знает, что там, ребят, не надо. – Попросил гном. – Я так взрывов боюсь. – Гном закатил глаза. – Вы бы знали. У нас, со всмятины, у всех такой дикий страх взрывов. Всё из-за сезона вулканических изливаний. Карьеров много, их количество постоянно растёт, взрывы всё страшнее, всё опаснее. Лавы всё больше. Дикость. Но, правда, за это неудобство обильно доплачивает администрация.
Пистолеты скрылись внутри телепортационной сумки Орин. Загорелся жёлтый индикатор.
В конце помещения оказался новый туннель, двигаясь по которому тёмные коридоры периодически озарялись световыми вспышками с потолка. Словно энергия в реакторе пыталась восполниться, как в древних батареях замерших прародителей.
Под каждой вспышкой света танковый экзо-доспех гнома замедлялся, будто Зилс вздрагивал и тут же приходил в себя.
-Приближаемся к генератору. – Констатировал Ровальд. – Жопой чую.
-Ещё кажи, жопой дышать умеешь. – Рассмеялся гном, затем перестал смеяться. – Не завидую.
-Кровь? – Килия показала на тёмные полоски вдоль стен. Их Ровальд уже встречал. Неприятные картины прошлого. Когда он был один, от их вида у него от ужаса стыла кровь, в чем он отказывался признаться даже себе самому. Но теперь он был не один.
Орин посветила на кривые полосы, нарисованные кистью художника, который вволю баловался. Её глаза расширились, брови сомкнулись на переноснице в серьезности. Она тяжело набрала воздух в грудь, задержала дыхание, прикрыла глаза, и пошла дальше.