Ровальд прилёг на выехавшую из стены кровать.
– Эсхельмад. – Попробовал слово на вкус Ровальд. – Эсхельмад…
Так и уснул.
* * *
Планета D-4.678.331… (и множество цифр после). Звезда-гигант под именем Алиот. Самый кончик хвоста Большой Медведицы.
Там был настоящий кислород. Можно дышать. Хотя, официально планету заселять было нельзя. Государство реальных причин не называло. Но Ровальд теперь о многом догадывался самостоятельно. Если нельзя, значит можно, но кому-то невыгодно. Наплевав на все запреты, отключив геолокацию, он, как самый последний вандал пролетел мимо заградительных спутников. И всё это позволила – археологическая лицензия. Раз в сезон каждому археологу дается право приземлиться на одну такую планету. Разумеется, в рамках исследовательской деятельности. Хотя, Ровальд прилетел не за этим. А именно за вандализмом. Целых три недели выискивал вход в подземное царство Широ, прицеливаясь по координатам, что выудил в дневнике отца. Но каждый раз пески заваливали выкопанный проход, а один раз, чуть не похоронили заживо. Именно так. Даже обладая остаточными запасами кислорода, планета была покрыта песками и мертвыми скалами, столь же жёлтыми как песок, только с оранжевыми вкраплениями.
Взрыв, расчёт, новый взрыв. Грави-экскаватор, который хранился в складском помещении, и по размерам был чуть больше человека, подплывал на магнитной подушке, без устали роя ковшом. Новый взрыв, работа ковшом, взрыв, работа ковшом. Он только и делал, что мотался, а пески под вой ветра затягивали рану. Но благодаря настойчивости, проход с грязно-стеклянными стенами постепенно образовался. И стены эти, не смотря на стеклянный вид, были прочны, а песок больше не падал. Но взрывы на этом не прекратились. Надо было углубляться дальше. Дорога ещё долга.
Спустя пару дней внутри стеклянной воронки, которую вдобавок ко всему Ровальд укрепил воронку телескопическими подпорками (тонкие, но они упирались прямо в стены, друга напротив друга), а на самом дне, посреди застывшего обезображенного стекла, после очередного взрыва показалась кладка камня. Ровного. Вот оно.
Ровальд ударил кувалдой стеклянную плёнку, которая покрыла ровную песчанную кладку, та треснула, и он прикоснулся к старинному остатку древней цивилизации, чьи обитатели сгинули после кристаллизации. Да, кладка, на первый взгляд, обычная, разве что, очень гладкая. Но местный кирпич вымершей цивилизации обманчив, на самом деле, он повышенной плотности и невероятно тяжел. Обычным направленным взрывом не возьмёшь. К сожалению, придется заложить сверхимпульсивный взрыв. -Да простят великие мира сего, не хотел я, да необходимости ради. - Сказал Ровальд.
Мимо головы пролетел булыжник, за ним посыпался дождь песка, посреди пустыни раздался довольный крик, который тут же заглушил ветер.
Спускаясь, Ровальд добрался до стены, погладил её разрушенные края, словно драгоценный камень. Он шёл к этому много дней. Расщелина на несколько метров, темнота.
-Кью-рад, родной ты мой, ты где? – Довольно протянул Ровальд, заглядывая внутрь и выкручивая мощь фонаря на голове посильнее. Внутри ни зги. На планете, по данным навигации, никого. Только он и старые базы исследователей, где, если что, можно помыться и даже подать сигнал SOS.
До пола высоко. Не менее семидесяти метров. Свет фонаря еле доставал до дна. Ровальд присвистнул. Пора собираться в путь, и не беда, что светило заходит за горизонт. Не беда. Ведь никого, кроме него, на планете нет. Ровальд, насвистывая, купался в последних лучах солнца.
На пол упали ветки нейлоновой веревки. Нейромышцы вдоль рук вздулись. Ровальд заскользил вниз, вдоль троса. Сейчас на нём одет всего лишь один из многих исследовательстких экзоскелетов. После аварии, гибели всей группы ДельНок, Ровальд решительно отказался от доспехов, который, пускай и спас ему жизнь, но уготовил пожизненное клеймо труса.
Солнце подмигнуло в последний раз, и исследователь оказался в совершенной темноте. Он внутри.
Пучки света от четырёх фонарей выхватывали необъятные колонны. Столь широкие, что в какой-то момент, если забыть, что это колонна, можно принять за кусок стены.
Всё пространство населено этими опорами. Покрытые иероглифами, они хранили память, а может, что-то более важное. Последние жители Широ вот какие. Говорят, стоит стереть черточку иероглифа, и вся конструкция обвалится. Проверять не хотелось.
Подпрыгнув, он включил двигатели, и вылетел вперёд, между колонн, сканируя окружающее пространство. Ровальд резко направился вглубь. Предположительно, людей в этой области катакомб ещё не бывало. Впрочем, это сейчас они считаются катакомбами. Ранее это всё было частью одного города, который располагался на поверхности.