Настала нерешительная пауза.
-Можешь мне что-нибудь рассказать про свой мир?
Ровальд посмотрел на детёныша, пока не ставшего таким же как взрослые, достал маленький шарик с прорезью по середине. Сжал половинки, из шарика вылезла небольшая голограмма. Десятки кораблей струились среди Солнечной системы, между Венерой и Землёй, словно пчёлы. Один из роя направился к Венере, преодолел раскалённые ветра атмосферы, приземлился, оттуда вышел человека и куда-то побежал, а камера за ним. Космонавт бежал, неся что-то в руке.
Это был маленький голографический фильм про любовь. Девочка завороженно смотрела. В её глазах отражался тот маленький космонавт. В зрачках видно, как Анна протягивает маленькую ручку и, не спрашивая берёт этот шарик.
Ровальд в последний раз потрепал её по волосам и исчез. Маленькая Анна продолжала смотреть фильм-голограмму.
* * *
Находясь у себя в каюте, Ровальд осматривался перед камерой поворачиваясь под разные ракурсы. Его изображение отображалось на центральном экране над панелью управлеия. Сносно походит на местных. Жить можно. Правда, одежда пахнет землёй. С оттенками лёгкого гниения. Прохладная, прочная, джутовая как мешок. В целом, удобно.
Вложил короткие бластеры в рукава. Чуть более тяжелый плазменный огнестрел на бедре. И на всякий случай нож на втором бедре. Выйдя из корабля, Ровальд убедился, что Анна давно ушла, а за ним никто не наблюдает и одним пасом руками вперёд выхватил бластеры и выстрелил в ближайшее дерево. Выстрелил?
-А?
Ещё раз. Беспорядочное нажатие на курки. Заряд обоймы тратился, но выстрелы даже не появлялись.
-Что за?..
Плазменный с бедра тоже не дал результата. Всё гасло буквально на выходе.
-Что за?!..
Он что, остался без оружия?
Выпустив из всех орудий дух, убедился, что сколько ни стреляй, он без оружия. Чёртова планета-аномалия.
Выбора нет. Надо пересмотреть арсенал. Вытащил нож, уставился на него, понимая, что то, что брал на всякий случай, оказалось единственным, что будет работать. Невольно усмехнулся.
-Ирония.
На ум приходит только Страж с его непонятной системой управления, древностью в шестьсот тысяч лет, который устрашал ещё на подходе. От него откровенно пахло смертью.
Достав лазерный резак, убедился, что и здесь ловить нечего. Нне работало. Так он проверил всё, что было. Каждый раз неизменно с осечкой.
Наконец, большой топор для взлома сверх прочной брони, Протоплазмос, оказался тупым куском железа.
Его предупреждали, что здесь аномалии. Но, чтобы такие? Это выше его понимания. Не аномалии. Катастрофа! Ровальд кинул топор на пол.
Оставался галлограф, дающий связь с кораблём, экзоскелет, нож, палатка с переносным репликатором и собственная голова. Не считая режим невидимости. Набор скаута. Осталось научиться голыми руками разжигать костёр.
Оставив Эсхель-7 за главного, Ровальд покинул свою обитель.
Решив проверить, как на него среагируют местные, пошёл аккурат между грядок так, как учила Анна, и заметил, что многие на него обращают внимание. В их глазах тревога и озадаченность. Возможно, без невидимости лучше не передвигаться.
-Где дом старейшины? – Спросил Ровальд.
-Мест нет! Иди отсюда. – Но женщину тут же одёрнула более молодая и что-то шепнула. Ровальд по выражению их лиц примерно догадался: Мужчин мало, этот молод, пригодится, ты чего. Та изменилась в лице, а молодая рядом, отзывчиво улыбнулась. – Дальше. Ещё дальше. Минут пятнадцать шагу. – Спокойно ответила женщина.
Ровальд улыбнулся в ответ, и молодая, застеснявшись, отвела взгляд в сторону.
-А он ничего. Ты права. Сразу не приметила. – Подчеркнула бывшая грубиянка. – Стройный, статный, уверенный. Давно таких не видела. Совсем отупела от работы.
Он бы и рад идти в невидимости. Но её хватает только на пол часа.
Идя между грядок, Ровальд подмечал каждую деталь. Как одеты, сколько заплаток на одежде (немного), насколько бодры и с каким настроением работают. Гектары вспаханной земли тянулись за горизонт. Между полями шли узенькие тропинки. На своей тропинке Ровальд был одинок.
Вон, маленькая Анна, рядом с угрюмой мамой, весело что-то говорит. Мама, встала, перевести силы, и глядя на дочку перестала быть угрюмой. Морщины разгладились, глаза улыбнулись.
Увидев Ровальда мать дочки помахала рукой, но тут же замерла, поняв, что что-то не так, и вернулась за работу.
Спустя пять гектаров однообразных полей показался дом старейшины. За ним невысокий заборчик, символически преграждающий к другим фермам.
Подойдя к двери, он услышал голоса, а краем глаза приметил фамилию на табличке: Левашов. Не потомок ли?