Голоса усиливались, и в тот момент, когда Ровальд захотел постучать, дверь распахнулась и он оказался нос к носу с немолодым, но крепким мужчиной, взглядом, очень похожим на капитана. Если переодеть, даже сошёл бы за.
-Э… Левашов?
-Я. – Голос старика был столь же твёрд. – Чем-то обязан, беглец?
-Вы очень похожи на капитана Веги. Вы родственник?
Глаза старика расширились, рот открылся. Потомок капитана схватил Ровальда за воротник, затащил внутрь и закрыл дверь на замок.
-Откуда ты знаешь моего прапрадедушку? – Резко спросил старик, мерзко сплюнув Ровальду под ноги.
Ровальд, поднимаясь огляделся. Увидел старый жидкокристаллический экран какого-то компьютера, деревянный стол, такой же стул, кучу посудного хлама, раскиданного по комнате. Порядок потомок капитана не любил. Тут даже были очень старые книги по кулинарии.
-С гостями из дальнего космоса надо помягче. – Поправляя воротник сказал Ровальд.
-Чё те надо, трансгендер ряженый? У меня договоренности с вашими. Думал, не узнаю? Ваши металлические штуки вот тут уже! – Он показал пальцем у горла. – Вот тут! У тебя на локтях что торчит? Низкоранговый. Нас крышует серебро. Так что, могу тебя хоть по стенке размазать, он меня покроет. – Левашов стал разминать кулаки.
-Понял.
Ровальд медленно, чтобы не волновать старика, снял куртку, начал спускать штаны...
Левашов увидел экзоскелет, который держался на креплениях вдоль здорового тела. Он заботливо шёл вдоль рук, спины, ног. Простое человеческое тело.
-Не-не-не. Хватит раздеваться. – Махнул рукой старик, подошёл и обнял. – Ты уж прости меня, сынок, поневоле с ума схожу. Я думал ты из этих. Они разные бывают. Все как один наглые.
-Можно сказать, что я от капитана Михаила Левашова. Вашего родственника.
-О, шутник. Ну, шутников мы любим. Лишь бы свои были. Чайку?
Ровальд коснулся левой руки где имелся галлограф. Ещё несколько движений, и из него тут же вытянулась голограмма огромной утыканного дырами Веги. Старого дома колонистов (сам галлограф был спрятан под рубашкой, которую Ровальд снять не успел).
Старик сделал шаг назад, ноги дрогнули, и сел на табурет.
-От тыж мать. О тыж мать… - Он почесал репу. Глаза следили за голограммой. Узнал. – Тыж мать. Да-а…
-Вы поможете?
-Ещё раз, сынок. Ты кто?
-Космонавт. – Роваль решил идти из далека.
-А, да. Космос. Да… Было. До войны. До всего этого. – Махнул рукой старик в сторону полей.
-Поможете?
Старик вздохнул и сказал с сожалением:
-Эх, понятно. Жопа тебе, сынок. Зря ты прилетел.
В голосе была грусть, обречённость, и ностальгическая печаль. Он выпрямился, сурово подошёл.
-Кто ещё о тебе знает, звёздная крыса?
Глава 7
Ровальд медленно одел куртку, застегнул. Будто бы поправляет что-то на руке, сквозь куртку нажал кнопку на галлографе. Браслеты экзоскелета неслышно укрепились.
– Ну, так кто ещё о тебе знает? – Грозно подошёл потомок Левашова. Он стоял перед Ровальдом, на голову выше. Его мышцы, небольшие на первый взгляд, грозное оружие, ибо росли на планете с двойным притяжением. Ровальд это понимал. В атмосфере повисла обречённось.
-Зачем? – Ровальд не дрогнул. Хотя внутри всё сжалось. Только сейчас осознал, насколько глупо надеяться на дипломатию в мире который сотни лет гниёт. Здесь некуда деться. И всякий живущий давно смирился с этим. Кроме невинных детей. Что же, это его первая высадка посреди незнакомой цивилизации. Как новичок, он допустил роковую ошибку. Наивную, тупую. Пытался найти общий язык. Первое впечатление (по Анне) дало трещину, которая расширилась до оврага.
-Я же должен знать. – Безразлично пожал плечами староста.
-Должен? – Ровальд перешёл с уважительного «вы» на «ты».
Старик озодачился.
-Странно, вот ты мне доверился, а теперь не доверяешь, почему?
Он издевается или что?
-Что-то мне подсказывает, что зря доверился.
Старик замялся не зная, что ответить. Побегал взглядом по комнате, поёрзал, затем, схватился за нож на столе и кинулся на Ровальда. Лезвие прошло возле горла. Пол шага назад спасли жизнь.
Ровальд поднял табурет, чтобы остановить следующий взмах ножом. Но от знакомства с ножом табурет рассыпался на части.
Не теряя времени, свободной рукой Левашов вцепился в плечо Ровальда, но тот почти не сопротивлялся. Простое сжатие обожгло плечо. Стальные тиски. Не будь там креплений экзоскелета, кости бы сомкнулись в рукопожатиии.
Нож вновь приближался к горлу. Но в последний момент, в пяти сантиметрах от цели лезвие остановилось. Острие ножа дрожит. Старик пыжится, стиснув зубы, давит. Затем отпустил плечо Ровальда, стал прикладываться всеми силами. Стальной кол рвался с зубодробительной силой.