- Угощайся, - сказал Великий Хан и двинул бровью. Поднос мигом наполнился разнообразными кушаньями, стоимость которых на Земле была запредельной. Не каждый олигарх или магнат смог бы питаться каждый день подобным. Изысканные яства поразили бы любого земного шеф-повара, и тот завидовал бы нам чернейшей завистью. Не спеша я отведал еды и был вполне удовлетворен.
- Попробуй плов, - посоветовал аль-Шугеддим, - Сегодня, как я думаю, он удался мне особенно хорошо. Кебаб и манакиш тоже неплохи.
Молча кивнув, я попробовал вышеозначенные блюда. Те оказались выше всяких похвал. Не спеша кушая, я наблюдал за Великим Ханом и прилетевшим откуда-то Барахией. Тот что-то шептал в ухо Великому Хану, но он отмахивался от совета Барахии, каким бы он ни был.
Как ни прискорбно, но все рано или поздно заканчивается. Завершился и прием пищи, меня от наручников не освобождали, поэтому пришлось вовсю пользоваться телекинезом, однако я не жаловался.
- Итак, Хубаксис, знаешь ли ты, дитя Воздуха и Огня, зачем ты здесь? – спросил Великий Визирь Барахия.
- На меня навесили чудовищное клеймо, якобы я покушался на жизнь и здоровье Великого Хана.
- Добрый куттаб, покажи подследственному об этом без сомнения тяжком событии.
Барахия, взмахнул призрачными руками и из воздуха показалось большое зеркало, размером десять квадратных метров. Миг спустя на нем проявилось изображение полуразрушенного и пустого Марибана. Только он был не до конца пуст. Там находилось трое. Я, Сулайман ибн Дауд и Кощей. На моё лицо набежала тень, я постарался не смотреть в сторону каркающего чуда. Пусть Барахия не смог передавать звуки, но на «видео» было четко видно, как Сулайман набросил мне на плечи удавку и пытался затянуть в кольцо. Внезапно «видео» прервалось и показалось другое. Посреди тронного зала Марибана, уже как я понял отстроенного, копошилось множество джиннов: ифриты, мариды, силаты, даже парочка кутрубов и несколько десятков мелких джиннов каким-то образом затесалось туда. На огромном троне, выполненном из чистейшего золота, сидел человек с окладистой бородой, волевым лицом и могучим телосложением. На среднем пальце правой руки был виден прекрасный перстень изумительной работы с крупным рубином, задорно сверкавшим на солнце. На этот раз «видео» оказалось правильным.
- Мои подданные. Я созвал вас, чтобы вы знали о невиданном событии. Один из ваших сородичей, оказался настолько нагл, что проигнорировал моё предложение преклонить колени пред владыкой Аллахом.
Толпа джинном загомонила. Ифриты полыхнули огнем, от маридов прошел ветерок, силаты ощутимо потекли на пол, а кутрубы…ничего не сделали, только слегка увеличились в размерах.
- Имя этого отщепенца Хубаксис ибн Касаритес аль-Кефар. Он разрушил тронный зал Марибана, а затем сбежал из этого мира, не желая принимать справедливую казнь. Поэтому я как Великий Хан Кафа, как проводник воли Владыки Аллаха, приказываю: при появлении этого джинна в этом мире немедля арестовать и подвергнуть казни через развоплощение души, ту же казнь я требую провести его фамильяру – фениксу. Сей приказ не имеет срока давности и отменить его может только Владыка Аллах. Да будет так. Я сказал!
Видео было завершено, а я от всей своей бессмертной души материл Сулаймана. И ладно бы я был неправ! Он хотел засунуть меня в свой перстень, а когда это у него не получилось открыл загонную охоту на меня. А когда и это не вышло, то этот гад натравил на меня все будущие поколения джиннов. Ну сволочь.
- Мы привели доказательства твоей вины, Хубаксис! Есть ли тебе что-то сказать в свою защиту? – странным скрипучим голосом спросил Барахия. Мы не виделись всего несколько тысяч лет, а старик совсем одряхлел.
- Кхм…кхм…, - откашлялся я и ответил, - Мда, а я думал, что только достойнейшие могут сеть на трон Марибана. Какая жалость. Да, я признаю, что между мной и Сулайманом ибн Даудом произошел конфликт. Он пытался насильно склонить меня, свободное существо, в рабство. Как свободное создание я имею право защищаться.
- Казнь неверному. Казнь неверному! – заголосили джинны.