– Даже если она отправит сюда новую армию, даже если во главе этой армии станет демон, не менее могущественный, чем Марилит, подкрепление не успеет дойти сюда вовремя, чтобы спасти К’Ксорларрин.
– Тогда что же нам делать, Верховная Мать? – спросил Хоштар, и по его тону было понятно, что он прекрасно знает ответ.
– Мы скроемся в нижних туннелях, – решила Верховная Мать Зирит. – Дворфы не станут преследовать нас дальше – им нужна только их драгоценная кузница и существо, благодаря которому в горнах пылает огонь. Поэтому мы уйдем. Пусть дворфы и демоны сражаются до последнего воина.
– А потом мы вернемся, – продолжила Кирий.
Верховная Мать кивнула и улыбнулась, но тем, кто внимательно следил за выражением ее лица, эта улыбка показалась натянутой.
После этого Зирит велела аристократам разойтись, собрать всех членов семьи и подготовиться к отступлению. Однако Тсабраку она дала знак остаться.
Приведи ко мне недавно захваченных пленников, – велела она, когда они с магом остались наедине. И кивнула в сторону стены, оплетенной паутиной.
– Ты собираешься приветствовать захватчиков? – скептически переспросил Тсабрак. – Дворфы не склонны щадить своих врагов, Верховная Мать.
– У меня имеется достаточно действенное средство для того, чтобы вынудить их заключить сделку, – заверила она его.
Тсабрак покачал головой:
– Мы можем просто…
– Делай, что тебе приказано! – оборвала его Зирит. – Я не желаю, чтобы целая армия дворфов гонялась по пятам за моей семьей по всему Подземью.
Все же Тсабрак хотел что-то возразить, но Верховная Мать Зирит нахмурилась, и он попятился прочь.
– Отлично сыграно, Верховная Мать, – произнес последний, кто еще оставался в пещере вместе с женщиной и о присутствии которого знала только Зирит.
– То же самое мне хотелось сказать тебе, Джарлакс, в последние несколько дней, – отозвалась Верховная Мать. – Мне следует поздравить тебя? Или есть кто-то другой, кому тоже надо отдать должное?
– Знаешь, мне обидно такое слышать, – сказал наемник, подошел и, небрежно усевшись на алтарь, принялся болтать ногой. – Я не являюсь организатором этих событий, но горд тем, что первым понял их истинный смысл и возможные результаты.
Если Верховная Мать Зирит и поверила его словам, то ничем не показала этого. Она бросила взгляд на главный выход из пещеры. На ее лице было написано желание поскорее уйти.
– Ты гарантируешь мне безопасность?
– Таковы условия сделки, – ответил Джарлакс.
– Сделки, о которой мне, естественно, скоро придется пожалеть.
– Это лучшее, на что ты можешь рассчитывать.
– Я глава одного из крупнейших кланов Мензоберранзана!
– Была, – поправил ее Джарлакс. – Ты намерена привести жалкие остатки своей семьи обратно в Город Пауков? Интересно, какое место в иерархии ты займешь теперь?
– Ксорларрин был Третьим Домом и… – начала возражать женщина.
– Был, – подчеркнул проницательный наемник. – Ты можешь сказать о себе, что заслужила благосклонность Ллос? – Он рассмеялся, и в голосе его слышались издевательские нотки. – Моя дорогая Верховная Мать Зирит, а была ли Ллос вообще когда-нибудь к тебе милостива?
– Третий Дом, – повторила Верховная Мать.
– Мы оба знаем, как на самом деле семьи занимают свои места на общественной лестнице, так что, прошу тебя, не воспринимай это третье место так серьезно. Ллос редко вмешивается в подобные мирские мелочи, и ей безразлично, кто какую ступень занимает. Единственное, что ее интересует, это, возможно, личность Верховной Матери Первого Дома.
– Осторожнее, Джарлакс, предупредила Зирит. – Мне начинают надоедать твои насмешки.
– Я вовсе не насмехаюсь над тобой! – воскликнул он, изображая искреннее возмущение. – Настало время говорить правду, и скорее ради тебя, чем ради меня, так что давай будем откровенны. Я уже много лет тобой восхищаюсь. Тебе это известно. Ты одна среди всех прочих матерей ценишь мужчин своего Дома настолько же высоко, насколько и женщин.
– Баррисом Дел’Армго…
Джарлакс фыркнул:
– Эта ведьма Мез’Баррис относится к своим мужчинам, как к стае сторожевых псов, как к орудиям, предназначенным приносить славу жрицам ее Дома и прежде всего ей самой. Но ты никогда не была такой.
Он произнес последнюю фразу очень тихо и, оглянувшись на дверь, чтобы удостовериться в том, что они одни, придвинулся ближе, протянул руку и нежно погладил Зирит Ксорларрин по щеке.
И она позволила ему это, потому что его прикосновения были ей знакомы, хотя с тех пор прошло много лет.