— Ты издеваешься надо мной?
— Я могу только издеваться над тем, что считаю жалким, — ответил архимаг. — Но я никогда не считал таковым тебя, разумеется.
— Жизнь продолжается без моего сына, — заметил дракон.
— Тебя действительно это беспокоит? Я достаточно знаю тебя и твоих сородичей, чтобы понимать, как наиграна твоя тревога.
Дракон усмехнулся, издав низкий и грохочущий звук, звучавший словно прелюдия к землетрясению, и, как знал Громф, зачастую таковым и являвшимся.
— Ты хорошо был вознагражден за свои услуги на этой войне, — напомнил ящеру Громф. — Сокровища из одного только Сандабара… — он позволил мысли остаться невысказанной, покачивая головой.
— Тогда, пожалуй, оставим прошлое позади, — согласился дракон. — Так что привело тебя сюда, в мой дом?
— Ты был не одинок в своей последней битве, — объяснил Громф. — Там был не только твой сын. Вместе с ним мы нашли ело благородного дроу, убитого вместе с Аурбанграссом.
— Но это был не твой нетерпеливый и наглый племянник, — прокомментировал ящер.
— Да, не Тиаго, — согласился Громф. — Любимый аристократ Матроны Матери Бэнр. Хотя лично для меня он вырос сущим наказанием.
— Это не он.
— …переварен? — сухо спросил Громф.
Дракон замолчал и, оценив колкость, издал удивленный смешок, заурчав в ответ.
— Это честный вопрос, — заметил архимаг.
— Его тут нет, я не видел его с того момента, как оставил битву на мосту Сарубрин, — ответил дракон.
— Битву, в которой он катался на твоей спине?
— Угу.
— Битву, после которой ты полетел прямо домой?
— Угу.
— Должен ли я исследовать все обстоятельства?
— Тиаго сбросил с моей спины, не иначе как еще один дроу, с луком, который стрелял молниями.
Громф издал глубокий вздох. Опять Дзирт.
— Дзирт сразил его в самый разгар воздушного сражения?
— Я такого не говорил.
— Ты говорил… — Громф остановился и молча повторил про себя точные слова дракона.
— Умный лучник сострелил его седло, и Тиаго упал вниз, — пояснил дракон. — Мы были неподалеку от затемнения Ллос, поэтому до земли были мили и мили. Можете обыскать земли внизу, на севере от цитаделей дворфов. Может сможете найти там дроу — размазанным по земле.
Громф кивнул, хотя едва слышал дракона, проигрывая всю картину в своих мыслях. Он, конечно, знал о магической силе эмблемы Дома Бэнр, которая могла придать телу невесомость от одного прикосновения.
Так что Тиаго, возможно, не был мертв, и все еще был здесь — и, наверное, все еще охотился на Дзирта.
— Он такой идиот, — пробормотал себе под нос архимаг, но этого было не достаточно, чтобы скрыть слова от ушей старого дракона.
— Кто? — спросил Араутатор. — Лучник или твой племянник? Или ты, быть может, про меня? В таком случае я могу решить, что внезапно проголодался.
— Дракон, ты меня утомил, — сказал Громф, взмахивая рукой. Осле этого движения, Араутатор бросился вперед, длинная шея ящера вытянулась и он щелкнул зубастой пастью над головой архимага.
Или над проецируемым изображением того, так как архимаг нынче был очень далеко, и стал еще дальше, когда смертоносные челюсти дракона щелкнули подле его копии. Громф почти мгновенно телепортировался прочь, оставляя яростно рычащего Араутатора сидящим в защитной стойке.
— Они выходят в первый день весны, — сказала Доум'вилль Тиаго.
— Ты уверена?
Эльфийка одарила его долгим взглядом. Она вытерла с лица грязь и маскировку, а затем начала расплетать волосы. Женщина не путешествовала по этой территории без некоторой незначительной маскировки. Кто-то мог узнать в ней дочь Синафейн.
— Дворфы везде кричат об этом, — пояснила она. — Их полно около стены, которую они возвели вокруг того места, где раньше возвышалась Черная Стрела. Потому что убеждены, что Лоргру вернется.
— И он вернется?
Доум'вилль пожала плечами.
— Тебе стоит внимательнее разведывать обстановку, иблис, — огрызнулся Тиаго.
И мне стоит убить тебя во сне, в ответ подумала Доум'вилль, но ничего не сказала.
— С тех пор, как Бренор обратил орков в бегство, нигде нет ни следа монстров, — ответила она. — Даже те дворфы, которые скептически относятся к походу на запад, пришли к выводу, что все будет хорошо.
— А что так манит их на западе? — заметил Тиаго, отходя к северо-восточному краю лагеря и глядя на костры, озаряющие далекие холмы.
— Это имеет значение?
Дроу резко обернулся.