Кэтти-бри потребовалось долгое время, чтоб разобраться в этом наборе слов. Женщина покачала головой, в большей мере развеселенная возбужденным состоянием Киппера. Но затем лицо волшебницы стало серьезным.
— Я не могу, — сказала женщина, едва шепча.
— Почему, девочка?
— Я… я не могу отдать жезл тебе, — попробовала объяснить она. — Этот предмет, это дар от Миликки.
Киппер поднял серебристый жезл, на этот раз более внимательно сосредотачиваясь на нем. Он поднес драгоценный камень ближе к своему лицу и что-то прошептал, а потом его глаза широко распахнулись.
— Он уже зачарован, — проговорил маг.
— Я чувствую тепло исцеляющей силы, — сказала Кэтти-бри. — Мне очень жаль, мой друг.
— Жаль? Нет… нет, я не имел в виду, что ты должна отдать мне свою палочку. Разумеется, — запротестовал Киппер. — Нет! Я просто хотел закончить свою работу, используя твой жезл. Для тебя!
Кэтти-бри опешила.
— Я не могу…
— Разумеется, ты можешь! Разумеется, ты хочешь. И почему бы нет? Дорога моих приключений далеко позади. Теперь я не слишком желаю попасть в пещеру дракона или логово тролля. Зачем, если можно использовать тебя, как мою протеже и отправить хорошо вооруженной — ха! — зачем, если старый Киппер наконец сможет сделать что-то стоящее!
— Киппер, — промолвила Кэтти-бри, обнимая старого мага. Он отстранил её назад, хотя сопроводил это действие озорной улыбкой, озарившей его лицо. Киппер поднял сапфир, посох и изогнул брови.
— Ну что, попробуем? — спросил он.
Пришла почти середина лета. На дворе давно стоял месяц Флеймрул, когда дворфы свернули лагерь, продолжая марш. Их ноги зажили, животы были полны, а души полны предвкушения. Черный поток дворфской армии вытекла из Длинной Седловины, словно река направляясь вниз, на юго-запад, с мрачной решимостью держа путь к Скалистым горам.
За длительную остановку их ряды не поредели, а лишь пополнились некоторыми новыми могущественными союзниками.
Кэтти-бри была единственной в армии, не удивившейся тому, что Пенелопа Харпелл выехала на запад вместе с ними. Рядом с женщиной ехали несколько нетерпеливых молодых магов, и один — гораздо более старый.
Было ясно, что Кэтти-бри удалось заинтриговать старого Киппера своими рассказами о вратах между Митрил-Халлом и Гаунтлгримом, поэтому старый маг решил самостоятельно поискать возможности. Женщина посмотрела на свой серебристый жезл. Голубой сапфир идеально сидел на его вершине. Она понимала, что мало кто в мире смог бы владеть предметом такой мощи, содержащим в себе божественную магию и тайное Искусство. Он так подходил к волшебным шрамам на её руках.
Кэтти-бри кивнула, не в состоянии сдержать улыбку. Она была рада, что Киппер отправился вместе с ними. Дорога вдруг показалась дружелюбнее, пещеры впереди не такими темными. Женщина знала, что готова к любым испытаниям, вставшим на пути.
— У них репутация неумех, — прошептал Эмерус Бренору. Старый дворф был полон сомнений, когда Харпеллы попросили присоединиться к маршу. Но Бренор только усмехнулся. Он хорошо помнил роль, сыгранную семьей Харпелл в те давние времена — до Магической Чумы, даже до Смутного Времени, когда в Митрил-Халл пришли дроу.
— Ага, и мы можем найти некоторых наших парней превращенными в тритонов, или лягушек, или собак. Или быть может в пару реп, — заметил Бренор.
Эмерус серьезно посмотрел на друга, но рыжебородый дворф ответил ему смехом.
— В одной вещи мы не сравнимся с дроу Гаунтлгрима — это колдовство.
— У нас сотня жрецов, — запротестовал Эмерус.
— Колдовство, — повторил Бренор. — Наши жрецы могут оказаться слишком занятыми, исцеляя сожженную кожу, если мы не сможем противопоставить что-то их магии. А Дзирт говорил, что этот Дом, который засел в Гаунтлгриме, полон чертовых магов. Теперь у нас есть несколько собственных, и да, Харпеллы заслуженно заработали свою дурацкую репутацию. Но разве ты сомневаешься в том, что они владеют силой, и эта, Пенелопа… — он замолчал и посмотрел на женщину, легко скакавшую на спектральном звере и общавшуюся с Кэтти-бри.