— Мне кажется вам пора уходить — послышался спокойный мужской голос, вслед за ним шелест одежды, скрип, вероятно кресла, легкое позвякивание металла и тихие шаги.
— Агата оставила тут свою псину? С каких пор, магу нужна защита бездарного?
— Когда Арт встанет на ноги, защита нужна не будет.
— А до тех пор, что сможет сделать старик?
— Если вдруг дернетесь как-нибудь так, как мне не понравится, я продемонстрирую.
— Я архимаг.
— На таком расстоянии — хоть господь бог. Я вас продырявлю раньше, чем вы шевельнете мыслью.
— Пустотник. Проклятое племя.
— Я примерно то же думаю о магах… За небольшим исключением.
— У тебя длинный язык. У твоего хозяина тоже был, мой сын преподал ему урок, теперь он лежит здесь.
— Если бы на месте Артиса тогда был я, ваш сын, был бы на месте Арта сейчас.
— В ближайшее время, скорее всего, защита благородной фамилии больше не будет на тебя распространяться. Потому что рода больше не будет. Я знаю что мальчишка Адд и в лучшие времена не был хорошим магом, а после такого… Сомневаюсь что он сможет пройти испытание.
— Мы это скоро узнаем, а до тех пор извольте соблюдать приличия. Покиньте палату, больному нужен воздух.
Раздался короткий треск электрического разряда, и я почувствовал как в палате запахло озоном.
— Не благодарите — усмехнулся, судя по голосу, архимаг — и тяжелые шаги протопали куда-то на выход.
Я задумался — мать оказывается, оставила с полутрупом своего сына охранника, который судя по тому что я слышал, в ближнем бою может потягаться даже с архимагом. Приставка «архи» по идее должна означать что этот мужик не просто маг а выдающийся. Его сынуля превратил меня в обугленную головешку, но мой охранник — весьма немолодой мужик, судя по голосу — не боится сцепиться с ним. Маг назвал моего охранника пустотником, интересно что бы это значило?
Мозг раскручивался медленно, набирал обороты как древний жесткий диск — я видел такие, в музее технологий — и не торопился находить термины в архиве памяти, извлеченном из головы Артиса… черт, снова. Буду буду называть его кошмаром, ну или Фредом, да, точно.
— Держись пацан — мне на плечо легла тяжелая рука — просто не сдохни, а там уж мы выстоим как-нибудь.
Мужик вот зачем ты так? — подумал я, понимая что этот тип не просто наемный охранник, а действительно хорошо относится к Ар… к кошмару. Мне даже стало немного стыдно перед этим немолодым уже человеком, потому что сегодня я собирался спуститься в глубины разума, или какого-то другого места где у человека хранится душа, и в буквальном смысле содрать шкуру с души того, кого этот дед в какой-то мере даже любит… Не то чтобы мне хотелось это делать, но если завтра после очередного сеанса восстановления плоти, под бинтами они увидят мое лицо, а не лицо кошмара, думаю всем от этого будет только хуже. С рукой сработало, а потому придется проделать эту неприятную процедуру снова…
Я додумывал мысль уже погрузившись в сон, и в этот раз мгновенно осознавшись, без предварительно провала в сюжет сна, я отыскал на задворках разума саркофаг с душой кошмара, и извлекая из пустоты уже не бензопилу а бритвенно-острый скальпель, направился к нему. Завтра скорее всего придется с кем-то говорить, а у меня это до сих пор не получалось. Нужный драйвер не установился но я знал как это исправить, как поглотить нужную часть чужой души. Сегодня мне был нужен язык.
Глава 9
— Ну как ты там парень, жив? Тише-тише, не дергайся, я тебя парализовал временно. Ух ты надо же, даже сквозь паралич шевелится. Ну-ка прекращай, сейчас все включу. Мышцам и коже нужна была неподвижность. Сейчас все будет нормально… Эй вы там, закройте шторы, ну-ка, живее…
После двух повторных групповых процедур лечения, местный главврач все же решил что бинты с меня можно наконец-то снять, и так как кожные покровы восстановились и я больше не был похож на освежеванный труп, даже отпустить домой. По его мнению все что он мог восстановить — уже восстановил, дальше организм сможет справиться сам, и мясо с костей отваливаться вроде как не должно.
Несмотря на то что окна были плотно занавешены шторами, глаза мне все же обожгло — все-таки, как я понял, свет эти глаза видели впервые. Предыдущие, которыми Артис владел ранее, были сожжены ударом молнии. Нынешние отрастили с нуля и сейчас они проходили через нечто похожее на калибровку.
Поначалу, открыв глаза я снова едва не отключился — сознание воспринимало картинку не так как раньше. В конце концов все что нас окружает, все что мы видим и слышим — это всего лишь электронные импульсы от органов чувств, которые мозг каким-то образом интерпретирует в понятную нам картину мира. Цвет — это просто длина световой волны, звук — частота колебания воздуха. Как именно человек будет воспринимать длину волны которую кто-то другой воспринимает как красный цвет — неизвестно. Вот мой прошлый мозг, решил что когда на сетчатку глаза попадет свет, длина волны которого будет составлять от пятисот девяноста, до семисот шестидесяти нанометров, он отметит это для меня, сознания то есть, как красный цвет. Если же зрительный нерв сообщит что длина волны составляет триста восемьдесят нанометров — мозг интерпретирует это как фиолетовый цвет.