Прежде чем их испепелить.
Я никого не завоёвывал и не принуждал к подчинению силой… ну, почти. Но уж если согласился жить под моим началом — будь добр, делай, что сказано!
Такая у меня была политика.
Думаю, отец не настолько сентиментален и тут что-то иное.
Может, до сих пор считает подозрения его рода оправданными? Вполне возможно.
— Э-э… — замялась мама. С первыми формальностями уже покончили, а что делать дальше она не особо продумала, видимо.
В этом она вся. Я улыбнулся, нежно погладив её по щеке. Давай мать, крепись! Скажи этому царьк… Этому великому юному Императору что-нибудь приятное!
Властители такое любят.
И, словно прочитав мои мысли (Да что ж такое-то!) мама набрала воздуха в грудь и выпалила:
— … Долгих лет жизни и царствования вам, Пётр Алексеевич! Как тёзке вашему, Петру Первому, чтоб все вас на века запомнили! Да будут благословенны дни ваши!
— Благодарствую! — слегка зарделся молодой царь. Уверен, сегодня он такого уже наслушался — но видимо всё ещё не устал, салага! — Да… я тоже уверен, что годы моего царствования запомнятся миру на века… Разрешите подержать малыша? Подойдите, не стесняйтесь, почтенная… вы ведь из бывших дворян?
Ну наконец-то! Сбылась мечта и… мамы. Похоже, им, княжеским детям, с рождения вдалбливали почтение перед Императором Российским. А теперь мама наконец могла прикоснуться к своей святыне.
Разумно. Что там о правители думает всякая чернь — то дело полиции и священников. Ну, то есть сначала священников, потом обычно полиции.
Ну что может в одиночку сделать простой работяга, ну в самом деле? Портрет монарха по-пьяни обоссать?
А вот один владетельный великий князь… о, у него хватает возможностей!
В общем, воспитывать верноподданнический образ мысли в самых знатных и богатых — это жизненно важно. Это просто необходимо.
Вот и навоспитывали.
— П-почту за честь! Дима, иди тоже сюда, чего ты там стоишь как бирюк?
Отец слегка скривился, но тут же взял себя в руки. Да, нельзя здесь, перед всеми и перед правителем показывать своё недовольство хоть чем-то.
Ещё бы! Тебя осчастливил беседой наместник какого-то там местного бога на Земле! Кушай, не обляпайся!
Но к нам батя всё-таки не присоединился. Лишь ответил подчёркнуто вежливо:
— Если Его Императорское Величество не станет настаивать, я воздержусь. Меня учили надеяться на свой труд и свою честь, не полагаясь на удачу и благословения. И я полагаю, высшей почестью, какую я могу оказать Владыке, является моя верная служба России. Я несу её всю жизнь, избавляя Родину от демонов и прочей иномирной нечисти!
При этих словах в глазах Петра что-то промелькнуло… что-то необычное. Но я не успел понять, а затем Император мягко кивнул и согласился:
— Разумеется, я не стану идти против свободного выбора моего честного подданного. Рад, что в моём распоряжении есть столь верные и самоотверженные люди, господин Осинский!
Боги, да хватит уже расшаркиваний! Когда это уже закончится?!
Меня практически вырубает. Грёбаное Чёрное Зеркало выжрало кучу сил, того и гляди кровь пойдёт… о, пошла. Рот начал наполняться тёплой солёной жижей.
Ладно хоть не сильно. Сглотнул пару раз и вроде как напор начал слабеть. Всё-таки эти месяцы я немало тренировался и выстраивал каналы маны.
Ещё три-четыре месяца назад Зеркало опять сожгло бы во мне все плоды трудов. Но теперь я чувствовал, что бурлящие потоки маны циркулируют по телу укрепляя его, а не разрушая.
Правда, с*ка, укрепление могло бы быть и не таким болезненным!!!
— Аууааа! — заныл я. На глазах выступили слёзы.
— Ох… с малышом всё в порядке? — всплеснул руками монарх как простой мальчишка. Мама тут же склонилась надо мной.
— Н-не знаю, Костик вообще очень редко плачет! Костик, солнышко, ты как? Животик болит? Или… какать хочешь?
Последнее мама смешно прошептала, воровато оглядываясь по сторонам. Вся красная как помидор, она принялась баюкать и гладить меня.
О да, так лучше!‥ Материнское тепло всё ещё для меня много значит. Я обмяк в её руках, расслабился, прекратив плакать.
Грёбаное тело! Ну почему я не могу выражать эмоции, не рыдая как девочка?!
Ладно. Давайте просто закончим это и я отправлюсь спать.
— Дядя… Ипеятар! — потянулся я ручками к Петру. Возьми уже меня, кре… прекрасный властелин земли нашей, и благослови!
Всё-таки не стоит пока слишком давать волю мыслям. Ещё одного Чёрного Зеркала я могу и не вынести.
— Ой, сам тянется! — засюсюкала мама. — Пойдём, пойдём, солнце моё… — и понесла меня к Петру.
Тот, сделав глоток чая из изящной чашечки, протянул к нам руки. Одной он потянулся к руке матери, а второй — погладить меня по голове.