Скажу прямо — мне это нравилось, да ещё как. Но даже от пары слов горло совершенно устаёт, так что болтовню отложим на будущее. Пока надо просто почаще агукать, тренироваться.
Но всё-таки мать сильно устала на работе, и после батиного массажа, с которым она давно смирилась, быстро уснула. А отец, чуть заполночь, тихо-тихо вышел за порог.
Думал, что я сплю и ничего не замечу. Но я не спал, я тренировался поднимать в воздух игрушечную машинку.
А потому не сразу обратил внимание на странные звуки со стороны балкона. И это стало большой проблемой!
Глава 5. Замуровали, демоны!
Валентин Миронов не считал себя сильно удачливым человеком. Довольно трудно верить в удачу, когда ты родился в княжеском роду, а вырос в нищем детском приюте.
По крайней мере, настоятельница приюта уверяла Миронова в его благородных корнях и всегда обращалась по-особому. А он всегда ей верил.
Если он из простых — откуда у него такой яркий магический дар?!
— Так-так, что тут у нас?‥ — прошептал он еле слышно, вскрывая простенькую защёлку на окне. Без труда справившись, глянул вниз.
Пятый этаж — это не шутки! Не могли что ли эти Осинские жить где-нибудь пониже?!
— До чего ты докатился, Валентин, Валентин… — раздался звенящий тонкий голосок. — Детей крадёшь. Не стыдно?
— Совесть, отвали. В жизни преуспевает только тот, кто презирает законы и чужие правила!
Совесть… Ха! Конечно Совесть не является его реальной совестью. Многие говорили Валентину, что реальной совести у него нет. С детства говорили.
Поэтому, когда у него появился дух-хранитель — форма проявления его дара — он так и назвал его: Совесть.
Теперь-то никто не посмеет сказать, что у него нет совести!
Валентин не любил общаться с духом мысленно — это куда труднее, чем просто говорить вслух. Но и бесстрашным дураком он не был. Задание слишком хорошо вознаграждается, чтобы проявлять халатность.
Впрочем, проблем здесь не будет. Похитить пятимесячного малыша — делов-то. Оба родителя одарённые. Но мамаша спит, да и сил у неё — кот наплакал. А папаша свалил на работу.
Не повезло ему — ведь его работа помешала заказчикам Валентина. Да так, что они обратились к нему, а не к каким-нибудь громилам.
Валентин, правда, подозревал, что его заказчики — демонопоклонники, или ещё какая мразь. Но платили столько, что он закрыл на это глаза.
Вот он стоит на балконе маленькой квартирки, уже изнутри. Совесть мерцающим облаком, видимым лишь ему, парит рядом.
— Печатей нет. — раздался слышный лишь Валентину голос. — Всё чисто.
— Вижу. — парень кивнул. — Этого и не ожидалось, отец цели мастер полей, а не ловушек. Тогда давай-ка…
…И он, став полупрозрачным и словно дымчатым, зыбким, стал просачиваться сквозь балконную дверь.
Ноги похитителя не касались пола, по которому тут и там разбросаны детские игрушки. Он подплыл к детской кроватке дымчатым облаком.
Вот он, малыш. Лежит, закрыв глаза. Спит, наверное — дети в этом возрасте всё время спят.
— Ладно, пакуй его. — отдал Валентин мысленную команду духу, и мерцающая дымка плавно потянулась к мирно сопящему крепенькому карапузу…
…Который вдруг широко распахнул глаза, уставившись прямо в лицо Валентина. Да так уставившись, словно собрался прикончить его на месте.
— Ти то?!
— Резче, резче! — аж прикрикнул похититель вслух, нарушив полную тишину комнаты. И дух со всех сил рванулся к малышу, обволакивая его сиянием.
Внимание! Агрессивная среда! Противодействие затруднено и требует слишком много…
Да, да, слишком много ресурсов! Иначе говоря — убьёт меня нахрен. Вот гадство!
Ну ничего, морда тощая, я тебя запомню. Уже запомнил. А значит жить тебе теперь ровно до того момента, пока я не смогу тебя прибить.
Так я думал, пока кометой летел к земле с пятого этажа. А ещё жалел, что выбрал телекинез, а не левитацию — но недолго, всё-таки магия, пулей выстрелившая мной из квартиры, не расплющила меня об асфальт.
Я завис в считанных сантиметрах над землёй, а следом рядом спланировал сам похититель. Сверху уже слышался крик мамы.
Слышался плохо — меня окутала молочно-белая пелена, блокирующая связь с внешним миром. Но от того, какое отчаяние я услышал в крике мамы, кулачки сжались сами собой.
Мразь. П***ец тебе. Порву тебя нахер, а затем сошью обратно, но руки пришью уже к жопе.
А потом снова порву!
Лишь бы не сдохнуть раньше. Когда меня бросили в люльку набирающего скорость мотоцикла, я решил, что сейчас же тут всё как минимум заблюю.