Кстати об этом. Магия здесь тоже есть, даже мама могла подхватить стакан простым телекинезом. А скоро и меня должны протестировать на способности по местным меркам.
Устав думать, я вернулся к телевизору. Шла очередная новостная передача о торговой войне между Российской Империей и Американской Лигой. За этим сюжетом я уже две недели слежу, и многое из него извлёк.
А маме вот явно скучно. Кажется, даже задремала. Ещё бы — ей-то с детства известно о том, где какие страны, что вокруг за мир, и кто с кем враждует.
А у меня моё детство ещё впереди. Но о том, что весь мир нехило страдает от так называемых демонов, появляющихся в загрязнённых магией местах, я уже знаю.
Судя по тому, что их регулярно вызывают тут и там специально — какая-то польза от них тоже есть. Но по телевизору об этом не говорят. Видимо, все и так всё знают.
Хотя чаще люди, конечно, воюют между собой.
Что-то устал я головой работать. Да и в новостях ничего нового. Посплю, пожалуй…
— Ну что, малыш, готов узнать, станешь ли ты великим чародеем? — со слащавой улыбкой сюсюкал передо мной полноватый мужик в возрасте.
Фу, от него это звучит даже противней, чем от медсестричек.
У тех хоть есть на что посмотреть, пока они умилённо наклоняются над люлькой. А ты…
— Какой серьёзный малыш! — хмыкнул врач, или кто он там, когда я никак не отреагировал на его кривляния.
Хотя тело хотело довольно поагукать. Но я тебе не какой-то там ребёнк! Я…
— Давай положим тебя во-от сюда. — меня изъяли из тёплых материнских рук и поместили на холодный металлический стол. — И раз…
Нет, это точно не врач. Сейчас я заметил под его халатом униформу. Явно военную — я такие по телеку видел. А теперь он меня ещё и маной облучает, ирод… Хотя нет, приятно-то как!
Обнаружено непредвиденное магическое воздействие. Активируется Великое Сокрытие.
Нет-нет-нет, не сейчас, не на-а-у-ы! Спать…
Майор Петренко, ответственный за тестирование детей в этом районе Москвы, изумлённо поднял глаза на женщину, мать малыша.
— Ничего не понимаю… — задумчиво почесал он лысеющую макушку. — Так. Ну, дара у него нет.
Плечи Софьи сразу печально опустились. Лицо погрустнело. Тяжело вздохнув, она прошептала:
— Что ж. Он всё равно у меня самый лучший…
— Но есть кое-что странное! — поднял вверх указательный палец военный. — Во-первых, он почему-то потерял сознание во время теста. Во-вторых, мана просто… прошла сквозь него! Сначала я что-то ощутил, но затем малыш будто исчез с этого вот столика!
— Но вот же он, лежит. Какой он у меня милый! — подалась вперёд девушка.
— Да вижу, что лежит. Но мана свободно прошла сквозь него как через пустое место. И всё тут!
— Но это же значит, что у него есть какой-то дар? — с надеждой подняла глаза на майора Софья. Тот отрицательно помотал головой.
— Нет, дамочка, это не так работает. Наличие дара определяется по наличию Источника. Активная свободная мана вступает в реакцию… А, неважно. В общем, у вашего чудесного малыша Источник не обнаружен. А то, что не обнаружен и сам малыш — это пусть учёные кумекают. У меня обед через восемь минут!
На всякий случай, Петренко повторил тестирование. Дважды. С тем же успехом.
— Но интересно всё-таки, как это понимать…
Наконец-то! Наконец-то меня выпустят из этой жуткой пыточной тюрьмы, из этого дома скуки и страданий под названием «Родильный дом „Солнышко“»!
Солнышко за этот месяц я видел разве что в окно.
А теперь я мирно лежу у мамы на руках, ощущаю лёгкое покачивание при ходьбе. Но мягкая мамина грудь всё компенсирует.
Надеюсь, дом у нас имеется. Не хотелось бы из палаты переселяться на улицу.
— Ой, малыш, радуешься солнышку? — с умилением спросила мама, видя, как я блаженно улыбаюсь.
Нет, женщина. Радуюсь, что больше в «Солнышке» никогда не окажусь!
Хотя настоящее солнце тоже ничего. Приятно припекает. Похоже, на дворе лето, или конец весны. Всё вокруг зелёное, пахнет цветами.
Как оказалось, дом у нас есть. Ну как дом… маленькая однокомнатная квартирка в девятиэтажном доме из стекла и бетона.
Хоть бетон давно изобрели и в моём мире, но местные технологии продвинулись куда дальше.
Автомобили, самолёты и местные города я успел поглядеть ещё по телевизору. Ну а теперь вот наслаждался воочию — с балкона квартиры, куда нас довезла наёмная машина. Мама назвала это такси.
— Ну что, солнце моё, вот мы и дома… — негромко произнесла мама, держа меня на руках. Мне показалось, или я услышал какую-то грусть?
Впрочем, в такой каморке трудно радоваться жизни. Особенно, когда ты из аристократов.