Не бывает рабов с такой магической силой и такими возможностями! Ни один хозяин, ни один даже самый сильный гиас не сможет удержать такого! И никто не позволит своей собственности приобрести подобные навыки!
Полноте, а есть ли в их отряде вообще рабы?.. Неужели… неужели они говорили правду в самом начале, когда пытались убедить их, что все они — воины, присягнувшие на верность немагическому государю и связанные лишь внутренней иерархией? А следы гиасов на их телах объясняются как-то иначе?
Значит… значит, Фалей Рузон не только оскорбил архимага Кирилла пренебрежением — он добавил к этому оскорблению то, что унизил его соратников! Вероятно, даже братьев по оружию!
Не говоря уже о том, что приобрел врагов в лице самих этих магов… А ведь Фалей еще в детстве поклялся себе никогда не заводить могущественных врагов! Либо убивать сразу, либо не допускать вражды!
Но даже эта ошибка меркла перед главной ошибкой Фалея Рузона.
Ошибкой, о которой свидетельствовали четыре женщины, шагавшие впереди Кирилла Ураганова.
Одну, рыжеволосую Ксантиппу, он уже видел — Кирилл представил ее как свою жену. Остальных Рузон не знал. Все трое были красавицы, а две к тому же выглядели как опасные воительницы: высокие, широкоплечие, с ловкими, отточенными движениями. Самая невысокая блондинка чем-то напомнила ему Роксану Евторскую, но его интуиция четко просигнализировала: эта тоненькая девочка куда опаснее Мастера Навигатора и ее рабыни Хлои вместе взятых! Кстати, эта девица поймала взгляд Рузона, задержала его — и, кажется, больше не сводила с него взгляд. Что ее так заинтересовало в нем⁈
Все четверо пылали огромным резервом, ненамного меньше, чем у архимага Кирилла. У всех не было ни следа гиасов.
И между ними четырьмя и Кириллом тянулись сердечные связи!
Он заключил связь с четырьмя женщинами — одновременно⁈ Пять человек настолько доверились друг другу, что установили связь между собой — и не погибли⁈
Даже в связь с одной женщиной было поверить! Сердечная связь — это всегда огромный риск, а когда партнеры разного пола, риск увеличивается многократно. А тут — с четырьмя! Невероятно!
Как они все остались живы⁈ Как он решился на такое⁈ Как это вообще возможно⁈
Ведь достаточно было кому-то одному хоть немного засомневаться в других — и все пятеро не выжили бы! За счет чего архимаг Кирилл внушил своим спутницам такую железную уверенность⁈ Как нашел женщин, способных на подобную безусловную лояльность к мужчине и друг к другу, как сумел выпестовать узы между ними⁈
Если бы Фалей Рузон видел это прежде — боги, он принимал бы этого Кирилла с царскими, нет, божескими почестями, он дохнуть бы боялся в его сторону лишний раз, он льстил бы ему и выполнял бы все его желания — лишь бы тот рассказал ему, как он этого добился! И не обратил бы свой гнев против Цветка, потому что человек, способный на такое, способен на что угодно!
Ну почему, почему старый терранец сразу не взял с собой всех сердечных подруг⁈ Скольких потерь и разрушений можно было бы избежать!
Но теперь хотя бы совершенно ясно, каким образом Алый Лепесток был окончательно разрушен, и за счет чего архимаг Кирилл одолел Ликаона. Тот, со всем своим опытом и безжалостностью не имел ни единого шанса против такого!
Как и сам Фалей Рузон, если подумать.
А это их умение отменять магию⁈ Как они вообще сумели добиться такого⁈ Как им в голову это пришло⁈ И почему Кирилл, его соратники и его женщины держатся так, будто их потеря магии совершенно не волнует — будто за ними стоит какая-то другая сила⁈
Архимаг Кирилл остановился поблизости от помоста, неприятно усмехнулся и сказал:
— Ну что, Мастер Равновесия, нравится твое новое положение? У тебя было две возможности его избежать! Первая — договариваться с моим нынешним заместителем, бывшим командиром, — он махнул рукой в сторону светловолосого ожившего мертвеца, мясника Алого Лепестка, который глядел на Рузона с вежливой равнодушной улыбкой. — Вторая — не натравливать на нас Ликаона Стерария, а дать спокойно улететь с Цветка. Оба этих шанса ты упустил. Теперь будешь делать все, как я скажу. Тогда останешься в живых и даже власть свою сохранишь… если сможешь, конечно. Понял?
Фалей кивнул, постаравшись сделать жест как можно более степенным. А вслух сказал:
— Разумеется, архимаг Кирилл, вы в бою доказали свое превосходство над нами! Мне остается лишь смиренно молить о милосердии!
— Милосердие ты получишь, хотя его и не заслуживаешь, — холодно сказал Кирилл. — Вот мои условия…
К большому удивлению Рузона, условия оказались и впрямь милосердные! Старые терранцы не требовали ничьих казней или денежных выплат! Правда, оговаривали свое право забрать с собой любых неинициированных рабов с невольничьих рынков или даже из домохозяйств — но Рузон очень сомневался, что они смогут увести с собой много! Может быть, человек сто, самое большее, иначе они просто не влезут в их странный корабль. Это болезненный удар для хозяйства Цветка, но не сказать чтобы непереносимый.