Лицо Фалея Рузона не изменилось: все та же благожелательная снисходительность к способному, но варвару. Даже тени сомнения не мелькнуло в спокойных глазах. Он все еще уверен, что вот так запросто раздавит нас и принудит к покорности! После всего, что мы тут продемонстрировали!
Эх, зря я Вальтрена послушал — мол, если поведем себя по-другому, добьемся устраивающего нас результата! Надо было сразу же, еще два месяца назад не пытаться тут изображать ничего, а бежать!
Правда, тогда не спасли бы Кельна с Лилией и Пустотник не перешел бы на нашу сторону. А без Пустотника бегство с Цветка и укрытие вблизи Афины — под вопросом. Так что ладно, не буду уподобляться Аркадию в плане самобичевания. В рамках имеющихся у нас сведений я поступал наиболее рациональным образом. И собираюсь продолжать в том же духе.
Я повернулся к Рузону спиной, окинул хмурым взглядом остальные делегации, не проронившие ни слова. Затем сбежал с помоста, подошел к моим спутникам, одновременно создавая вокруг нас кокон свернутого пространства на троих. Саня поняла меня без слов — еще секунда, и мы все трое стояли в нашей с ней спальне.
— Во мудак! — моя рыжая супруга первой озвучила общие мысли. — Самодовольные… Старые… Мудачиллы!
Она добавила еще несколько крепких эпитетов.
— Согласен по всем пунктам, — заметил Аркадий, оглядывая нашу опустевшую комнату. — А еще кофе у вас не найдется на дорожку?
— Почему на дорожку? — спросил я.
— Разве мы не начинаем сейчас прорыв? — приподнял он брови. — После того, разумеется, как эвакуируем всех наших некомабатантов к Мастеру Пустоты.
— Нет, — сказал я. — Подождем полуночи. Выспимся. Отдохнем. Заодно и видимость законности соблюдем.
— Зачем… А! — Аркадий понимающе поморщился. — Другие планеты Ойкумены, да?
— Да, — подтвердил я. — Ты меня сам научил всегда учитывать этот фактор. Сейчас они не играют особой роли в Орденской политике, но нельзя просто взять и махнуть на них рукой. Рано или поздно — скорее, рано — мы с ними столкнемся. Их там, — я махнул рукой вокруг, имея в виду весь Метакосмос, — как минимум с десяток, как максимум — неизвестно сколько! И у большинства есть контакты с Цветком, откуда они получают сплетни, знания и версии происходящего! Нам, в смысле Ордену, репутация беспредельщиков нужна еще меньше, чем Рузону. Так что подождем несколько часов, заодно и подготовимся получше. Если этот Равновесный Мудак не соврал, с нас не убудет. А если соврал, все равно разница невелика. И еще один момент: к началу этого гребаного испытания Мастер Стратиг наверняка отзовет всех своих учеников и рабов из увольнительных в город, или как там это у него называется. Сконцентрирует их на Алом Лепестке под защитой своих заклятий и стационарных амулетов. Нам это на руку.
— И что, будем просто так пробиваться, в лоб? — спросила Саня.
— Нет, — ответил я, — воспользуемся нашим секретным оружием.
— Каким? — заинтересовалась моя жена. — Пустотником? Так он, вроде, не особо секретный. Или ты имеешь в виду искровые гранаты?
— Нет, — я поглядел на моего зама. — Я имею в виду Смеющегося Жнеца.
После этого, удерживая с Аркадием контакт глаза в глаза, сказал:
— Иди и убей их всех.
И увидел, как его зрачки расширились, словно от шока.
В следующую секунду произошло сразу несколько неожиданных событий.
Во-первых, мой зам натурально отпрыгнул от меня, разрывая дистанцию, насколько хватило комнаты — мы все трое стояли почти вплотную после телепортации, чуть ли не в обнимку. И вскинул руку с серпом.
— Ты что, сейчас гиас на меня наложил? — спросил он таким низким рычащим тоном, которого я вообще никогда от него не слышал.
— Охренел, что ли⁈ — чисто машинально я тоже сместил центр тяжести, принимая боевую стойку. Нет, я не собирался бить, реакция была почти машинальной! Но увидел, как перед Аркадием возник щит силового поля.
Чего⁈ Он реально серьезно⁈
— Аркадий Весёлов! — рявкнула Саня Ксюшиным лучшим учительским голосом. — Кирилл Ураганов! Ну-ка, прекратили! Родителям скажу!
Я машинально представил маму и Андрея Васильевича сидящими бок о бок перед директорским столом в Ксюшином кабинете — и не смог удержаться от ржача. Аркадию, похоже, пришла в голову похожая картина. В его глазах мелькнуло удивление, затем невероятное облегчение. Он выпустил серп, который со стуком упал на пол, закрыл лицо руками в двойном фейспалме и захихикал, как школьник. Есть у него хихиканье, которое особенно по-дурацки звучит от этакой орясины!