— Испытание завершено, — перебил я его. — Мой человек в одиночку убил всех лучших учеников Ликаона Стерария, сам же Ликаошка, — на, древнеоросском можно было так коверкать имена, как я недавно выяснил! — … позорно сбежал, уклоняясь от боя. Нам нечего больше делать на вашей куче камней. Уступи дорогу!
«Купец» спал с лица.
— Архимаг Кирилл! — воскликнул он. — Прошу вас, у меня приказ, я не могу…
Я фыркнул.
— Фалей Рузон умный человек, он не станет приказывать своему рабу-счетоводу противостоять боевым магам! Уступи дорогу.
Мужик отошел в сторону, но вместо того, чтобы спокойно нас пропустить, затрусил следом, ноя:
— Я не могу отозвать големов! Архимаг Кирилл, прошу вас, пощадите…
— Еще слово, и я вырву тебе сердце, — вдруг сказал шедший позади меня Аркадий.
Тон у него был любезный и дружелюбный, примерно такой, как обычно, но приказчик заткнулся немедленно.
При этом слухи о том, кто именно и как разнес Алый Лепесток — да и вообще о том, что Лепесток разнесен — сюда не могли дойти просто физически. Никакого аналога телефонной связи тут нет, а времени прошло — ну, минут десять, в поместье Стратига еще даже ничего не успокоилось. А крови на моем заместителе точно не было: он окатил себя магией воды, чтобы смыть остатки канализации, и потом еще дополнительно почистился нашим патентованным смерчиком-пылесосом. С чего бы вдруг такая реакция? Опять я какие-то детали во внешности и манерах упускаю, к гадалке не ходи.
Короче, надоедливый тип заткнулся, мы же подошли к мосткам вплотную. Я вскинул коммуникатор к губам — на этом расстоянии связь работала уже надежно.
— Валь, мы тут. Взрывай на счет три.
— Есть, командир, — отозвался спокойный голос нашего протостратига.
После чего над Мегаплатформой поднялся розовый купол защитного поля.
— Всем поднять поля! — скомандовал на наших Аркадий.
Все наши, включая меня, активировали защиту в магвещицах. После чего я произнес в коммуникатор:
— Раз. Два. Три.
Грохнуло мгновенно — это ведь пластит с электронными взрывателями, а не старинный динамит с запальными шнурами! Валь и Оникс все прошедшие с блокировки десять часов обвешивали этих големчиков, так, чтобы точно мало не показалось. Пластита мы взяли с собой довольно много, ничего из этого запаса не использовали, так что последний герцог решил «лучше пережать, чем не дожать». Может, он бы вообще поддался искушению отхряпать кусок Цветка побольше, но я напомнил ему, что нам еще в окрестностях Афины неизвестно сколько партизанить — взрывчатка может пригодиться.
Ну и ожидаемо: стоило облакам пыли и каменной крошки улечься, как мы увидели, что от големов остались ручки да ножки. Буквально: руки, цепляющиеся за Мегаплатформу (их защитило розовое поле), и ноги, вросшие в край Цветка.
— Все на Платформу, живо! — скомандовал я.
И мы сиганули.
Плевое дело, когда все умеют летать!
Еще несколько секунд — и мы с Романом Белым входили в рубку. А Мегаплатформа, управляемая Ониксом, уже отходила прочь от края Цветка.
— Иди отдыхай, Валь, — сказал я своему второму заму. — Молодец, хорошая работа. Я тут покомандую.
По-любому выходило, что надо мне: Аркадий мог сколько угодно хорохориться, но ему по уму еще несколько часов надо дух перевести и пожрать хорошенько, а не на бегу. Вальтрен тоже на вахте уже втрое больше, чем нужно. А я днем даже поспать умудрился: нервы играли, конечно, но Саня меня усыпила, она это умеет.
— С твоего разрешения, я бы лучше немного поразмялся, — улыбнулся последний герцог улыбкой, которая никому на Цветке не предвещала ничего хорошего. — Отплатил бы за гостеприимство той же монетой.
М-да, Вальтрену же, как и Аркадию, полной ложкой досталось местного высокомерия в отношении «рабов»! Пожалуй, даже побольше: Аркадия ведь до некоторой степени защищала стихийно возникшая легенда об оживленном мертвеце, а Валя-то нет! Ксантиппа мне даже рассказывала, как анекдот, что к ней какая-то дамочка из Малых Мастеров приходила, деньги предлагала, чтобы Вальтрена в аренду взять. Да, за этим самым. Мол, такие вещи обычно хозяйка дома решает, а не хозяин, и она вот так хочет, что аж спать не может, так, может, сторгуемся?.. Сам протостратиг на это только плечами пожал, сказал: «Случается». И добавил, мол, хорошо, что не мужик, эти обычно настойчивее.
Последний герцог, конечно, редкостно флегматичен — но при этом природный огневик, что обычно указывает на довольно высокий уровень мстительности. К тому же получил воспитание в феодальную эпоху, со всеми вытекающими. У него наверняка свои счеты с этим местом.
— Не возражаю, — сказал я. — Развлекайся. Но не перенапрягись, Ликаон-то от Жнеца сбежал. Нам, чую, еще долгая погоня предстоит.