Самая жуткая тварь, со щупальцами в полу, выразила общее мнение:
— Это меняет суть вопроса.
Я ничуть не сомневался, что Древние могли получить любую информацию с помощью мыслесвязи. Бродяга и Администратор общаются с Ивановым телепатически. А в этом мире, как я подозреваю, есть гораздо более мощные устройства.
— Решение принято, — произнесло кошмарное Нечто. — Мы отправляем тебя на главную планету твоих богов. Эту реальность волшебники Таска называют Чертогами Ушедших. Самый простой путь туда — Тропа Вечных. Но этот путь открывается лишь наместникам или Стражам наподобие Лориана Торна.
— А… я не могу пройти эти путём?
— Нет, — отрезал Растянутый Человек. — У тебя нет полномочий.
— И куда вы меня отправите?
Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше.
— Машина, которую ты называешь домоморфом, получит вектор движения, — сказал Растянутый Человек. — Расстояние будет огромным по твоим меркам, но вы покроете его быстро.
— Как такое возможно? — я нахмурился.
— Мы поменяем настройки Бродяги, — произнесла прозрачная «женщина». — И он сможет перемещаться с повышенными скоростями.
— Спасибо.
Предтечи на это не отреагировали.
— Когда вы прибудете к линии фронта, вас выбросит из многомерности, — продолжил Растянутый Человек. — Там идёт битва, и это проблема для вас. Надо выжить, не подставиться под удар. И ответить на запрос врага.
— Нас уничтожат, — уверенно заявил я.
— Мы выставим вас в качестве парламентёров, — сказало Нечто. — Иногда такое случается.
Я задумался.
Жутко представить себе битву между богами и демонами. Возможно, это будет магический апокалипсис. И уцелеть в этой мясорубке? Без десятой оболочки и представления, с чем я имею дело?
Дайте два!
После такого рейда будет о чём поведать внукам.
Если, конечно, вернусь на Землю не по частям.
— И вы доставите меня к порталу, ведущему в эти самые Чертоги? — осторожно уточнил я у Древних.
Растянутый Человек сухо ответил:
— Нет. Линия Фронта пролегает вдали от центральных миров Нерушимой Системы. Если вас примут, то найдут способ доставить в нужное место. Запомни, ты должен встретиться с Планировщиком.
— Кто он?
— У Первородных за каждый процесс кто-то несёт ответственность. Стражи следят за порядком на планетах, Проводники наблюдают за переходами, Распределители ставят задачи. Планировщик выбирает путь расы.
— Король, — догадался я. — Лидер.
— Не в том смысле, как это видишь ты, — ответила Прозрачная. — Да это и не важно. Именно Планировщик должен приказать Маршалам остановить войну. Больше они никому не подчиняются.
— Зачем ему встречаться со мной?
— Мы думаем, что Лориан Торн донёс до своего руководства суть твоей миссии, — объяснило Нечто. — И Первородные должны о тебе знать.
Слишком много «если».
— Планировщик увидит нашу встречу твоими глазами, — сказал Растянутый Человек. — Он знает нас. И мы сейчас заявляем, что Триада отведёт свои силы и будет сохранять перемирие до тех пор, пока Живой Хаос не окажется запертым в новой вселенной, где на него наложат печати. И тогда, после исчезновения угрозы, мы продолжим.
Тени сжались, воздух дрогнул — и я очутился перед Бродягой.
Но домоморф изменился.
Серебристое веретено теперь стояло вертикально, уткнувшись острым концом в землю, будто гигантское копьё, воткнутое в степь. Его корпус пульсировал едва заметным синим свечением, а по поверхности бежали волны — словно жидкий металл перестраивал свою структуру.
Терраса исчезла. Вместо неё из корпуса выдвинулась узкая платформа с асимметричными ступенями, больше похожими на кристаллические наросты. Они вели к теперь уже овальному входу, обрамлённому пульсирующими энергетическими нитями.
Я поднялся по странным ступеням, чувствуя, как они слегка подстраиваются под мой шаг.
— Бродяга?
В ответ раздался не привычный механический голос, а что-то новое — многослойный звук, будто несколько существ говорили в унисон:
Доступ открыт. Конфигурация изменена согласно новым параметрам.
Дверь растворилась, и я вошёл.
Интерьер преобразился кардинально.
Вместо уютной гостиной — просторный зал с высокими сводами, напоминающий одновременно древний храм и командный центр. Стены состояли из подвижных сегментов, которые постоянно перестраивались, образуя то панели управления, то ниши с непонятным оборудованием. Пол был покрыт полупрозрачным материалом, под которым пульсировали энергетические потоки.
В центре зала на возвышении стояло кресло, в котором сидел Иванов. Его окружали голографические проекции — звёздные карты, схемы и формулы, которые он изучал с сосредоточенным видом.