Весь диалог происходил на ментальном уровне.
Я не ощущал языковых барьеров.
Думаю, силы, схлестнувшиеся в этой части вселенной, настолько превосходили людей по своей мощи, что спокойно сметали любые блоки и проникали в самую суть моего разума. Не удивлюсь, если эти существа вышли за пределы всех известных языковых систем.
— Домоморф посланника движется к вам, — констатировал Автократ.
— Мы видим, — ответило нечто.
Бродяга нырнул во фрактальное переплетение.
Многомерность за пределами капсулы обрела привычный вид — серая неопределённость, сложенная из бесчисленных конфигураций.
Бродяга вздрогнул, и реальность вокруг нас сложилась — не так, как прежде, а словно кто-то взял ткань мироздания и аккуратно завернул нас в неё. На мгновение я увидел разрез — бесконечную плоскость, усеянную геометрическими фигурами, которые не должны были существовать в трёхмерном пространстве. Треугольники с семью углами. Сферы, внутри которых пульсировали чёрные звёзды. Столбы из света, изгибающиеся под невозможными углами.
А потом…
Мы оказались на планете Первородных.
Первое, что я понял — здесь не было поверхности в привычном смысле. Мы не стояли на земле, не парили в воздухе. Мы просто находились, будто само понятие «низ» здесь не работало. Вокруг простирался ландшафт, но он не подчинялся никаким законам перспективы.
Ландшафт был живым.
Горы здесь не стояли на месте — они росли, как кристаллы, вытягиваясь из невидимого центра и тут же рассыпаясь в пыль. Реки текли вверх, вниз и в стороны одновременно, их воды переливались цветами, которых нет в человеческом спектре. Время от времени капли отрывались от потока и застывали в воздухе, превращаясь в крошечные зеркала, отражающие что-то из других измерений.
А потом вокруг нас сформировалась комната.
Нет, не комната.
Ангар.
Обширное замкнутое пространство с каменным полом и сводчатым потолком, под которым плавали светящиеся шары. Ни окон, ни дверей, ни иной перспективы.
На полу вспыхнули ярко-голубые узоры, проступили светящиеся линии, очертился круг.
Бродяга незаметно приблизился к центру круга, и я увидел завихряющиеся вдоль периметра энергетические сгустки. До моего слуха донеслись завывания ветра в несуществующих водосточных трубах и бесплотный голос:
— Ты отправляешься в метрополию, посланник.
Метрополия.
Центральный мир империи богов.
Ангар исказился.
Энергетическая труба увлекла Бродягу вверх, к истаявшему потолку, и ещё дальше — в уже знакомое безвоздушное пространство. Непостижимый коридор, где сами направления утратили смысл.
Энергетический коридор рассыпался, словно разорванная паутина света, и перед нами открылось нечто, заставившее мой разум на мгновение онеметь.
Чертоги Ушедших.
Я ожидал увидеть город. Дворец. Может, гигантскую станцию, парящую в космосе. Но это…
Это было место, где архитектура становилась философией.
Колонны — нет, не колонны, а вертикальные реки застывшего света — вздымались ввысь, теряясь где-то в бесконечности. Их поверхность переливалась, словно жидкий металл, но при ближайшем рассмотрении оказывалась абсолютно твёрдой, холодной, как вечность. Между ними зияли провалы — чёрные, бездонные, сквозь которые просвечивали далёкие звёзды.
Пол — если это можно было назвать полом — состоял из ступеней, расходящихся концентрическими кругами, будто кто-то бросил камень в зеркальную гладь пространства. Они не были плоскими: каждая слегка изгибалась, образуя идеальные параболы, а между ними струился туман, похожий на жидкий серебряный дым.
И тишина.
Не та тишина, что бывает в пустых помещениях. Другая. Абсолютная, всепоглощающая, как будто само время здесь замедлилось до полной остановки. Даже шелест вентиляционных систем Бродяги, превратившегося обратно в серебристое веретено, тонул в неизвестности — словно вселенная поглощала его.
— Мы на месте, — прошептал Иванов. Его голос, обычно такой уверенный, теперь звучал приглушённо, будто его заворачивали в слои ваты.
Я приблизился к двери в прозрачной стене.
Сделал шаг — и ступень под ногой слегка прогнулась, как поверхность воды, но не поддалась. Вжух, сопровождавший меня, навострил уши, его нос дрожал, втягивая воздух, в котором не было ни запахов, ни даже ощущения движения.
— Где Планировщик? — спросил я.
Ответ пришёл не словами.