Прорубившись к кинетикам, я снова ударил кольцом, сбрасывая нечисть с платформы.
— Уходите вниз!
— Они могут добраться до зенитных расчётов, — прорычал Бронислав.
— Я займусь. Работайте с мостика, не подставляйтесь.
Инквизитор нехотя подчинился.
Я отсёк когтистую лапу, попытавшуюся дотянуться до Вари, а потом сжёг её обладателя — изуверскую смесь саблезубого тигра с росомахой.
Кинетики отступили в тамбур и запечатали заглушку.
Третье кольцо снесло с десяток хищников, успевших перебраться через перила.
— Вжух, палуба твоя.
По ментальному каналу мне пришло подтверждение от котоморфа.
Принято.
Шагнув в иные измерения, я выпал прямо в гущу событий. Уже с напитанными магией мышцами и максимально укреплённым доспехом.
Меч вспыхнул алым костром, и я приступил к своей жатве.
Первая атака — «Вихрь Серпента».
Меч прочертил в воздухе огненную спираль, и десятки тварей вспыхнули, превратившись в угли.
Вторая — «Разрез Бездны».
Я рванул клинком по диагонали, и пространство разорвалось — трещина, заполненная пламенем, рассекла землю, испепеляя всё на пути.
Но монстры шли и шли.
Вжух иногда сбрасывал образы, из которых было понятно, что мехи держат оборону на противоположной от меня стороне Крепости. Удивительно, но за время моего отсутствия Карина ухитрилась активировать несколько десятков боевых големов, которые тоже вносили свою лепту в разгром противника.
Хаос, если он продолжал осуществлять общее руководство, сделал ставку на количество. Хищники должны были разделаться с экипажем Крепости и остановить моё продвижение. В этом и был план. Пока я дерусь с Землемером, ошалелые твари рвут моих друзей.
Даже не верится, что Живой Хаос может испытывать страх.
Но уж очень круто эта сущность занялась мной.
Опробовав недавно освоенные техники, я врубил Дорогу Ярости и начал крушить врагов на чистых силе и огне. Скорость, напор, мощь. А что ещё нужно для удачной охоты?
За моей спиной грохотали пулемёты и шестиствольные «ураганы». Инквизиторы жгли напалмом — в прямом смысле этого слова. Воняло гарью и копотью, а ещё — поджаренными заживо тварями.
Восстановившись с помощью циркуляции, я запустил перед собой волну холода, вмораживая оголтелый зверинец в землю. Волна расширилась на несколько сотен метров, захватив несметное число тварей. Закинув туда несколько «мясорубок», я сместился влево, чтобы подсобить отряду мехов во главе с Олафом — главным берсеркером дня. Чтобы не попасть под дружественный огонь, передал Валерию инфу о секторе, который не надо накрывать, и ломанулся туда.
С каждым шагом Дорога Ярости увеличивала наносимый урон.
При этом доспех ничто не просаживало.
Не доросли ещё эти червяки, чтобы положить в степи Гримауна с девятью полноценно развитыми оболочками. Не в этой жизни, ага.
Я расчищал левый фланг, стараясь не влезать в сектора обстрела своих товарищей.
И в этот момент накатила третья волна нежити.
Глава 26
— Осторожно!
Голос Вжуха прорезал ментальный канал, и я едва успел отпрыгнуть, как земля передо мной вздыбилась. Из-под почвы вырвалось нечто, напоминающее гигантского червя с кольцами хитиновых пластин, усеянных шипами. Его пасть, раскрываясь, обнажила ряды вращающихся зубов — идеальный механизм для перемалывания плоти.
Многовато этих червей развелось в Пустоши.
Сначала туннельщики, теперь вот эта погань…
— Древоед. Гадство!
Я знал этих тварей. Они редко выходили на поверхность, предпочитая подкапывать укрепления и пожирать всё на своём пути изнутри. Если один из них здесь — значит, под Крепостью уже кишит целая колония.
Маша, ты на связи?
Я здесь, Рост.
Запускайте движки, уводите Крепость. Ничего не спрашивай, нет времени объяснять.
Принято.
Моя мысль оборвалась. Древоед рванулся вперёд, его тело извивалось, словно плеть, а шипы на боках выстрелили в меня дождём острых игл. Я принял их на воздушный щит, но одна всё же вонзилась в плечо, пробив даже усиленный доспех.
— Яд? Серьёзно?
Жжение разлилось по руке, но я тут же перекрыл каналы, ведущие к сердцу, и выжег заразу огнём. Запустил процесс регенерации. Древоед между тем уже скрылся под землёй, оставив после себя лишь дрожащую почву.
Рост, ты в порядке?
В голове прозвучал голос отца Валерия.