Галина спросила:
— А как же на ней сидеть?
— Сидеть? Сидеть и не нужно. Можно лежать.
— А как же дышать?
— Перископ ведь торчит из воды, через него и дышать. — И Вовка указал на трубу.
Андрюшка потер лоб:
— Гм! Ну, а как же ты будешь спускаться и подыматься?
— Специальный резервуар, как в наст… ну, как в обыкновенной подводной лодке: чтобы опуститься, в него пускают воду; чтобы подняться, накачивают туда воздух и выдавливают воду обратно.
Вовка открыл крышку маленького люка и показал, как устроен «Архимед» внутри:
— Вот резервуар для воды и воздушный компрессор.
Мы увидели бидон от керосина и приделанный к нему велосипедный насос.
— Вон там, педали для винта, а это — иллюминаторы. — Вовка показал на вделанную в носу пару очковых стекол. — А это карманный фонарик для освещения.
— Вовка, тут повернуться негде!
— Во всякой подводной лодке тесновато. Это, голубчик, тебе не спортплощадка.
— Ну, а в перископ хорошо видно?
— Он еще не совсем готов. Только труба, чтобы дышать.
Вовка умолк. Мы тоже молчали и осматривали судно. Это было очень интересно.
— Пора, — сказал Вовка. — Ну-ка, ребята, взяли!
— Чудак ты все-таки, Вовка, — проговорила Галина.
Все четверо подняли лодку и чуть не уронили ее — такая она была тяжелая. Кое-как мы вытащили судно наружу. Несли мы его медленно, с передышками, по темному заросшему оврагу. Вовка всю дорогу причитал:
— Ой, ребята, милые, поосторожней! Ой, ребята, не уроните!
Когда мы пришли к реке, Андрюшка слазил в бронебашню «Марата» и достал оттуда штатив, фотоаппарат и чашечку для магния.
И вот состоялся торжественный спуск «Архимеда» на воду. Мы спустили сначала нос, потом налегли на корму и столкнули судно на воду. В ту же секунду чихнул Андрюшкин магний. «Архимед» сполз с берега и, слегка покачиваясь, стал рядом с «Авророй». Я тихо спросил:
— Вова, а здесь глубоко?
— Два с половиной метра. Я мерил.
— Может быть, где помельче?
Грушин презрительно посмотрел на меня и ничего не ответил. Андрей с фотоаппаратом, засучив штаны, бродил по воде и, фыркая магнием, снимал «Архимеда» и Вовку на скамье «Марата».
Вовка пожал нам по очереди руки и сказал:
— Пора.
Он старался быть совершенно спокойным, но я-то знал, что у него на душе.
— Вов, — сказала Галка, — давай-ка мы обвяжем твоего «Архимеда» веревкой. В случае чего, вытащим.
Вовка даже не посмотрел на нее. Он подошел к люку «Архимеда» и стал влезать в него. Но как только он сунул туда голову, «Архимед» качнулся, и Вовка чуть не искупался. Тогда он велел нам привязать подводную лодку между броненосцами и, когда он влезет в люк, обрезать веревки. Так и сделали. Когда «Архимеда» привязали, Вовка нагнулся, всунул голову в отверстие люка и вполз туда, громко кряхтя. Там он перевернулся на спину и закрыл люк изнутри какой-то доской с дыркой в середине.
— Закройте крышку люка так, чтобы винт попал в дырку.
Тут только мы заметили, что на крышке торчит болт с винтовой нарезкой.
Мы исполнили приказание.
— Придержите крышку, пока я не завинчу гайку, — глухо, как из бочки, пробубнил Вовка.
Мы придержали. Стало совсем тихо. У Андрюшки в руках так и прыгал фотоаппарат (к сожалению; карточки не вышли, потому что все снимки он сделал на одну пластинку). Сердца наши так бились, что ребрам было больно.
В иллюминаторе вспыхнул свет.
— Пускайте! — прогудело внутри «Архимеда».
Мы развязали веревки. «Архимед» очень быстро ушел под воду. Мы оглянуться не успели, как из воды остался торчать лишь кончик перископа.
Было совсем тихо. Мы сидели на своих броненосцах и смотрели, как маленькие пузырьки появляются в том месте, где погрузился «Архимед». Где-то очень глубоко, как нам казалось, дрожало светлое пятнышко. Это был свет из иллюминатора. Прошло минут пять. Андрей припал губами к концу перископа:
— Вовк, ну как?
Нас мороз подрал по коже, когда мы услышали Вовкин голос из трубы, — такой он был замогильный:
— Я достиг предельной глубины.
— Жив, значит, — вздохнула Галка.
Снова поползли длинные минуты, и снова вопрос:
— Вовк! Жив?
И замогильный ответ:
— Выкачиваю воду из резервуара.
Подождали еще. Начало светать.
— Уж два часа… — проговорил Андрюшка.
Галина перебила его:
— Смотрите на перископ! Он сейчас полезет вверх!
Но перископ не лез вверх. Я наклонился к нему:
— Вова, ну как?
Молчание.
— Вова-а! Слышишь? Как?
— Я уже все выкачал.
— Ну, и что же?
— Она не подымается.
— Почему?
— Не знаю.
Мы взволнованно переглянулись. Потом все трое потянулись к трубе.
— Как же теперь, Вовка?
— Не знаю.
— Вот говорила, говорила! — захныкала Галка. — Надо было его за веревку привязать, а теперь… как вот теперь?!
И вдруг Вовка озабоченным тоном сказал из трубы:
— На меня чего-то капает.
— Откуда капает?
— Из люка.
Мы вскочили, ошалело оглядываясь. Что делать? Я крикнул было:
— Перископ! — и схватился руками за трубу.
Но оттуда раздался испуганный Вовкин голос:
— Не смейте за перископ! Оторвется.
— Говорила, говорила! — хныкала Галка.
Вова посоветовал:
— Подденьте меня веревкой.
Мы взяли оба наших причала, связали их, привязали к середине камень, опустили его на дно и за оба конца стали водить веревку вдоль бортов лодок. Но «Архимед» слишком глубоко врылся в ил, и его нельзя было поддеть.
— Капает, Вовка?
— Капает! У меня уже здоровая лужа! Поскорей! — кричал Вовка из глубины.
— Надо достать какую-нибудь узенькую баночку. Мы будем опускать ее в перископ и вытягивать с водой, — сказал Андрюшка.
Это он неплохо придумал. Я помчался через крапиву к сараю. В Вовкиной мастерской не оказалось ни одной подходящей банки, зато я нашел там резиновую кишку сантиметра в полтора толщиной. Я измерил ее длину и решил, что хватит. Вернулся и сообщил свой план ребятам.
— Вовка, держи кишку! Выкачивать будем. Держи так, чтобы конец был все время в воде!
Мы просунули кишку в трубу.
— Галка, выкачивай!
Галина взяла в рот верхний конец и стала сосать из кишки. У нее глаза на лоб вылезли, но вода не выкачивалась, потому что трубка сжималась, когда Галина втягивала в себя воздух. Пока она работала, мы с Андреем старались подковырнуть «Архимеда» шестами. Но шесты оказались слишком короткими. К тому же их было очень трудно удержать под водой.
Скоро Галка сказала, что у нее ничего не выходит с насосом.
Мы решили плюнуть на кишку. Уже почти совсем рассвело.
Вовка изредка справлялся о ходе спасательных работ и говорил, что вода у него хоть и прибывает, но очень медленно.
Я сказал:
— Хватит, ничего мы так не сделаем. Надо ехать за ребятами в лагерь.
Все согласились со мной. Галина осталась на месте, чтобы Вовке не было страшно, а мы с Андреем взяли «Аврору» и, подняв два огромных столба брызг и накручивая изо всех сил колеса, помчались по оранжевой от восходящего солнца реке.
Я не помню, как мы доехали. Только мы были все мокрые от пота. Выскочили на берег. Я зазвонил в колокол, Андрюшка бросился в дом, отчаянно крича. Из дверей, изо всех окон стали выскакивать полуодетые, испуганные ребята и вожатые. Леля выбежала с одеялом на плечах. Я закричал:
— Скорее! Вовка Грушин тонет! Возьмите веревки! Возьмите багры!
Прошло ровно две минуты. Битком набитая «Аврора» неслась по реке. Каждый толкался и греб чем мог, помогая колесам. За нами через заросли вдоль берега, ломая ветки, продирался весь лагерь.