Глава 2
Поработать вволю Архипу, естественно, не дали. Бывает такое, что ежели день с самого утра идет вкривь и вкось, то с каждым новым часом, скорость его падения под уклон только увеличивается. И этот день решил следовать именно этому правилу. Не успело солнце докатиться хотя бы до середины небосвода, как во входную дверь неистово забарабанили. Не смотря на то, что ее колдун отродясь не запирал, не было принято тут по чужим избам шариться, не город, а от лихого люда все равно не упасешься, в дом его без разрешения, окромя как при последней нужде, не входила даже Дарья. Опасались. За порогом оказался изрядно взволнованный староста. Седая борода его была изрядно всклокочена, а не по годам густая шевелюра, извечный повод для зависти самого Архипа, торчала в разные стороны.
— Архип, беда бедовая, голубчик! Выручай! — вместо приветствия, задыхаясь, сумел вымолвить гость.
Судя по тому, что староста никак не мог восстановить дыхание, что в свою очередь означало, что почти треть версты до его дома, где никоим образом нельзя было проехать ни на лошади, ни, тем более, на телеге, тот бежал бегом. И это сильно не понравилось Архипу, поскольку означало, что приключилось нечто и в самом деле из ряда вон. Поэтому, придержав язык, Архип молча подал старику кружку воды, взятой тут же, из стоящего в сенях ведра, принесенного еще Матвеем, а потом кивком пригласил в свою мастерскую. Мотнув головой на стул, колдун, не дожидаясь, пока староста сможет нормально говорить, принялся заполнять свою походную сумку. Тряпки для перевязки, останавливающая кровь мазь, несколько разных противоядий.
— Архип Семеныч, беда, — наконец, обрел дар речи гость. — Дети в лесу пропали. За Черной…Ой, — старик вздрогнул, когда одна из склянок выпала из рук колдуна и разбилась об пол.
— Где? — Архип сперва даже не поверил своим ушам. — Какой баран…
— Охолони, Архип Семеныч, не руби с плеча, — попытался остановить закипающего колдуна староста. — Не виноват в том никто. Это Никифора дети. Того, что две весны назад жену потерял… Несмысшленые еще они.
— Да чтоб ему в рот… — колдун покраснел, словно рак. — Несмысшленные? А где отец был? Опять валялся залившись брагой по самую макушку?! Да чтоб ему крысы весь срам выели!!! И что теперь? Все! Андрей Семенович, готовь гробики на его деточек! Их за Черной схарчат и не подавятся! Забыл что в ранишние времена творилось?! Нет туда ходу людям! Нет!!!
При этом, вопреки собственным словам, Архип продолжал собираться. Только теперь в сумку отправлялись вещи все страннее и страннее: коробка спичек, клубок нетолстой пеньковой веревки, тщательно завернутый в расшитую узорами ткань православный крест, сложенный вчертверо большой платок, деревянный гребень, булавочница, фунтовый мешочек соли и такой же пороху. Закончив со своим делом колдун прекратил ругаться, повернулся к старосте и уже достаточно спокойно сказал:
— Прокляну мразь! — и деловито спросил. — Где их видели последний раз? Кто? И когда?
— Утром было дело. Аккурат за третьими петухами. У Мавкинова брода, — Архип бессильно взвыл, витиевато выругался и, порывшись в дальнем углу одного из многочисленных шкафов, выудил оттуда ржавую двузубую вилку. Аккуратно, чтобы невзначай не коснуться острых зубьев, он завернул прибор в кусок грязной мешковины и отправил к остальным припасам. — Там неподалеку мальчишки из Ночной рыбачили. Так они и видели, как дети вброд идут. Они бежали, кричали, но куда там. Никифоровские то ль не слышали, то ль страшились чего… В общем, когда пацаны до брода подоспели, те уже в чащу ушли. Мальчишки следом идти не рискнули, к отцу побежали. А тот уже на лошадь вскочил и ко мне, а я — к тебе. Сейчас у дороги ждет. Дети его на Броду караулят, вдруг назад вернутся.
— Не вернутся. — отрезал колдун, сосредоточенно обматывая ноги портянками, прежде чем вставить в ботинки. — Не то место это, чтоб запросто людей отпускать. Хорошо хоть сами не побежали следом. Радостно, что хоть у кого-то голова не только, чтобы хлеб рубать, — недовольно пробормотал Архип да так, что было непонятно, похвалил он или оскорбил. И кого именно. — Мне лошадь привел?
— Да Архип Семеныч, все сделал. На моей поедешь, я пока народ собирать буду, позже двинусь. Еще я за Семеном Бирюком послал. Он охотник хороший, глядишь сподручнее вместе будет.
— Попа бы лучше позвал.
— А поможет? Так это… мигом, — засуетился староста, встряхнув серебристой шевелюрой.