Новый участник полностью игнорировал сражающихся перевертышей, а сразу поковылял в сторону избы. Даже в таком жалком состоянии, а зверюга еле шевелила лапы и обильно окропляла снег хлещущей из доброго десятка паленых ран кровью и сукровицей, волк все еще представлял собой опасного противника для одинокой почти что безоружной девчонки. Поэтому, стремясь высвободиться, Архип взревел и что было сил ударил спиной о частокол. Раздался оглушительный треск, что-то острое вонзилось в спину, сбив дыхание, и, кажется, даже на миг он потерял сознание. Пришел в себя от чудовищной боли в животе. Вожак перевертышей, в очередной раз использовал сове преимущество по полной и вцепился зубами в мягкое подбрюшье. Наверняка, он хотел бы выпустить медведю кишки, но тот с силой опустил лапу на волчью спину. Да, Архип не был настоящим медведем, тот бы просто перебил зверюге хребет, но и колдун был не лыком шит. С легкостью пробив волчью шкуру и мясо, он подцепил волка под ребра, и со всей дури треснул о стоящий рядом столб. Раздался треск костей, Игнаций взвыл. К сожалению, после этого силы покинули Архипа и он рухнул на три еще слушавшиеся лапы. Со спины его скатился уже дохлый перевертыш. Грудная клетка его была сплющена.
В бессильной злобе он смотрел, как хромающий волк поднялся на ступени и подошел к открытой, видимо, татарка в испуге позабыла, двери. Архип протяжно зарычал. Над колдуном нависла тень. Игнаций тоже выглядел ужасно, залитый кровью, подволакивающий задние ноги, но он все еще был сильнее. И сейчас собирался довершить начатое. Вырвать глотку у своего оказавшегося на удивление сильным противника. Он победно скалился и не торопился, надеясь насладиться чувством бессилия и страхом врага. Но неожиданно медведь совершенно по-человечески усмехнулся и, повернув голову, перекусил крошечную глиняную фигурку, висевшую на вплетенном в шерсть ремешке. Раздался настолько пронзительный и громкий свист, что, казалось, пробился не только сквозь вой пурги, стены и даже саму плоть, заставив задрожать кости. И почти сразу же, вторя ему, в избе дуплетом рявкнул штуцер.
Игнаций оступился от неожиданности, раненная нога его не удержала и он рухнул прямо перед медвежьей пастью. Архип, не собираясь упрашивать себя дважды, вцепился в волчье горло, прижав Игнация к земле. Оба противника были измотаны и изранены донельзя. И хотя Архипу не хватало сил не то, чтобы разорвать горло, но даже и придушить поверженного перевертыша, но и Игнаций никак не могу выбраться из захвата, вяло царапая единственной здоровой своей лапой медвежий бок. Рявкнул еще один выстрел и сразу же из дверей выскочили две фигуры. Обе они ринулись к сцепившимся в смертельной схватке зверям. Впереди неслась чернявая девчонка, уже скинувшая шаль и расстегнувшая шубу, она сжимала в руках до боли знакомый ржавый топор с изъеденным временем топорищем. Следом бежал Семен, на ходу перезаряжая свой огромный штуцер. Только увидев девчонку, Игнаций пронзительно и трусливо заскулил, и, казалось, даже потерял всяческую волю к сопротивлению. Фигура его начала оплывать, словно свеча, на ходу меняясь, становясь человеческой.
Непонятно, чего он хотел этим добиться, то ли сотворить какую-то волшбу, ведь в зверином облике сделать это практически невозможно, то ли просто разжалобить татарку, ведь зарубить человека завсегда сложнее, пусть это даже самые распоследний злодеище будет, нежели зверя. Но это и не важно. В любом случае не сработало. Айрат с развивающимися на зимнем ветру черными волосами напоминала самого настоящего ангела мести. Яростно прокричав что-то на незнакомом Архипу языке, она размахнулась и прежде, чем идущий позади Семен успел хоть как-то среагировать, вогнала топорище по самый обух в грудную клетку перевертыша. Топор вошел легко, глубоко, словно идеально отточенная секира в руках опытнейшего палача.
Глава 23
— Ты что, совсем на старости лет с ума сбрендил, Архип? — в сердцах всплеснул руками настоятель сельской церкви, отец Григорий, едва только колдун закончил свой не самый короткий рассказ. — Самсоном себя возомнил, одними руками львов, аки агнцев в бараний рог заворачивающим? Ты б еще с голым задом супротив них поперся!
— Ну, ежели быть до конца четным, — жизнерадостно хохотнул Архип, отрываясь от стакана с роскошной брусничной наливкой, переданной добрейшей Ангелиной Сидоровной, старостиной женой, через своего мужа для «вускорения излечения». — Именно что с голым задом я и вышел. Портки-то при обращения в медведя в лоскуты расползлися.