— Во дела, — выразил общее мнение Андрей Семенович, и над столом повисло тяжелое молчание.
Некоторое время мужики просто сидели, глядя в пространство не видящим взглядом и каждый думая исключительно о своем, но потом любопытный Григорий снова разорвал тишину:
— Слушай, Архип Семенович, ну ежели ж девка колдуну не нужна была, то зачем все это городить-то было? Татар вырезать, Хитровских, да и приказчиков купеческих. Нешто он это по одной злобе только свершал?
Архип покачал головой и медленно заговорил, тщательно подбирая слова, чтобы собеседники поняли:
— Тут не все так просто, Григорий. Злоба, как таковая нежити не знакома. Как и прочие другие чувства, в том виде, как их понимаем мы, живые, по крайней мере. Но у нежити есть желания. И желаниями этими они закрывают те дыры в душе, что остались от утери чувств. Понимаю, что мудрено, — усмехнулся он, разглядываю пустоту в глазах собеседников. — Но понятнее объяснить как не знаю… В общем, ежели нежить в башку чего втемяшит, то прет к своей цели, не взирая ни на какие жертвы. И, уж тем более, ей плевать на людей, которые от ее действий пострадают. Жизнь человеческую нежить вообще ни в грош не ставит. Я был им нужен, уважаемые. Точнее то, что у меня имеется. И татар они вырезали, чтобы я девку, духом зараженную в дом к себе привел, войти-то в мою избу без моего разрешения ни нечисть, ни нежить не могут, я постарался, огородился. А так сам бы принес, в нужный хозяину момент бес бы завладел ее телом, обратил ее в чудище, а там… Не знаю, может он бы мне ночью глотку перегрызть попробовал, а может просто нужное украл да сбег. Понять мышление нежити даже не каждому мудрецу под силу, не то, что мне — простому деревенскому колдуну, — Архип кокетливо и совершенно по-бабьему, подмигнул, чем вызвал у товарищей невольные смешки. — А когда с татаркой не получилось, они затаились, наблюдая, не разгадал ли я хитрость. Когда убедились, что не разгадал, повторили с Трофимом. И вот тут у них все почти получилось, девочки мои не помешались, не дали оборотню быстро сделать свои дела и скрыться.
— Погоди, Архип Семенович, — наконец, не выдержал староста. — Так ежели не девка нужна была этому Игнату, то что? И на кой ляд он за тобой на выселки поперся? Что ему надобно-то было?
— А тут, Андрей Семеныч, мне несказанно повезло, ведь вещь, что немцу нужна была, я с собой взял. Господь надоумил, не иначе, а то б Игнаций, будь он не ладен, легко на мой дом пустой напал, да забрал искомое, а мы с Айрат да Семеном до весны б на выселках куковали, — и Архип выложил на стол невесть откуда вытащенный им старый ржавый топор.
Оба собеседника удивленно заморгали, ведь оба они могли хоть на Писании поклясться, что еще мгновение назад никакого топора ни в руках, ни у стола не было.
— Топор?
— Он самый. Только дюже непростой топор. Не знаю чем он так немцу важен, но ради него он, не колеблясь, отправил самого своего верного, да и, скорее всего, единственного, слугу в очевидный капкан. Знал, что я готовлю западню, но отправил без колебаний.
— Да что ж в нем такого важного-то? — с интересом посмотрел Григорий на топор, не решаясь к нему прикоснуться. — Колдовство какое наложено что ли?
— Ежели б я знал, — пожал плечами Архип и небрежно забросил топор в угол на кучу какой-то ветоши. — Может и все проблемы бы наши разом решил. А так… Никаких чар я на нем не вижу, на вид топор, как топор. Старый разве что до невозможности, непонятно как еще в пыль не рассыпался. Ну и почти не тупится. Я им дрова колол по началу даже… Ни разу оселком не проходил, а все равно хоть брейся им.
— А разве ж важно теперь это, Архип Семенович? — слегка уже заплетающимся языком, все-таки спотыкач вышел знатный, и в голову бил весьма прилично. — Вы ж с Семеном и Айрат вражину на куски порубили и в костре сожгли.
— Ээх, Андрей Семеныч, Андрей Семеныч, — шутя погрозил пальцем старосте колдун. — Вот где ты голова головой, а где ничего не слушаешь, — тот только развел руками, мол, прости, виноват. — Оборотня, что мы завалили звали Игнаций. И он хоть и тоже был колдуном, причем не из слабых, но был всего лишь на побегушках у личера, немецкого неживого колдуна, который затаился где-то в наших краях. И вот личер этот куда поопаснее будет. Да и, наверняка, посильнее.