В общем, недели проходили за неделями, незаметно, но неумолимо приближалась купальская ночь. Архип ожидал, что именно в нее таинственный немец, наконец, проявит себя. Полной уверенности у него, конечно, не было, ведь точно то же самое ожидал он и к ночи Вальпургиевой, да и на день весеннего равноденствия тоже. И все-таки, чародейских ночей, когда любые заклинания, становились сильней, а самые сложные ритуалы имели более высокий шанс на исполнение, в году можно было пересчитать по пальцам двух рук и Архип не верил, что фон Бреннан не постарается воспользоваться даруемыми ими преимуществами, вопрос только в том, когда именно личер будет готов. Сам он тоже не сидел сложа руки, просто не собирался выносить своб подготовку на всеобщее обозрения. Архип постоянно готовил какие-то обреги, варил зелья и мази, в общем, не имея времени на то, чтобы нормально продохнуть. Ну и обычные рутинные занятие тоже донимали. В лавке кончались прошлогодние запасы, приходило время обновлять защитные вешки на том берегу Черной, да и обычная привычная погань, никакого отношения к дохлому немцу не имевшая, нет-нет, да и поднимала голову…
В полдень среды третьей недели по Пятидесятнице, к старой заброшенной водяной мельнице, стоявшей в небольшом запущенном сосновом лесочке прибыл Архип. Тщательнейшим образом осмотрев обветшалое строение и его окрестности, заглянув под каждый камень и каждую доску, и ничего там не найдя, колдун остался увиденным вполне удовлетворен. Дело предстояло явное, четкое и достаточно быстрое. При определенном уровне удачи даже бегать ни за кем придется, достаточно только правильно закинуть удочку. С целью этой он решил разбить лагерь слегка поодаль от ветхого строения на холмике в сотне шагов от пологого заросшего берега.
Забросили мельничку в свое время из-за вполне естественных причин — сменившая ни с того, ни с сего свой нрав Черная повадилась вдруг каждую весну разливаться именно в этом месте выводя из строя мельничное оборудование да превращая всю округу в едва проходимую болотину. Сперва народ пытался бороться — ставили запруды, отсыпали дорогу повыше, но разве ж с природой совладаешь? В общем года за три сдались и отстроили всем миром новую — выше по течению, где и берега были повыше, да и течение резвее. А эту оставили, как есть, все равно даже тогда дерево было старым в дело почти что и не пригодным да и позабросили. Разве что молодежь иногда пробиралась, чтобы удаль свою продемонстрировать дружкам ведь, старых мельниц народ шибко сторонится, дурное от них ожидает. Да и не зря, чего уж греха таить. Тут же третьего дня это самое «дурное» и вылезло. Мальчишка из соседней деревушки с родителями поссорился да сбег. На мельницу, переночевать собирался да утром дальше податься. Может в Рудянку, а может и вообще в город, уж не спросить, не узнать. Утром его там и нашли. Удушенного, распухшего да зеленого, словно неделю в воде провалялся. Смекнув, что дело нечистое, с коим самим не совладать, местные кликнули Архипа, посулив ему щедрую оплату.