— Читай! — приказала Наталья, буквально тыча ему в лицо несколькими потертыми листами, покрытыми плотным ровным почерком.
— Мне сейчас некогда, — попытался отмахнуться колдун, не собираясь тратить время на эту глупость, но от волшебницы отвязаться было не так уж просто.
— Читай, говорю, там записано, где твой личер прячется и откуда он вообще взялся!
Архип с любопытством глянул на Наталью. Положа руку на сердце, его снедало любопытство. Нежто и вправду в старых бумагах чего углядела? Баба упертая, как баран, с нее станется. Да и листов было всего пара, много времени чтение их не займет, а там, глядишь, и вправду чего полезное будет.
— Ну давай, — сделав максимально недовольное лицо, чтобы волшебница не слишком зазнавалась и погрузился в чтение.
1732 года апреля 27 число. Утро. Второго дня прибыл в город Чернореченск, Чернореченского же уезда Архангелогородской губернии, куда монаршим повелением и с благословения Государыни Императрицы Анны Иоановны я был приписан к государственной службе штатным рудознатцем к сталелитейному заводу. Не буду углубляться в детали лишений и испытаний, выпавших на мою долю за время путешествия из Столицы до этого забытого Господом Богом уголка необъятной нашей Империи, скажу лишь, что это потребовало всех моих душевных и психических сил, оставив меня совершенно измученным, словно Данте после подъема по всем уступам Чистилища.
Чернореченск встретил меня ужасной погодой и заводским управляющим Львом Константиновичем Г., человеком в высшей мере приветливым и радушным, который, видя мое состояние сразу же организовал мне баню и сытный ужин на три перемены блюд. На ужине том изволили присутствовать и уездный комиссар — мрачный седовласый старик Андрей Инокентьевич П. с супругой да уездный воевода. Имени его я к вящему своему стыду не запомнил, уж слишком ударила мне в голову наливка госпожи Г… В оправдание свое могу только сказать, что пил я не по неуемной страсти к дурманящим разум напиткам, а по нужде, ведь весь вечер мне пришлось развлекать провинциальное дворянство, людей в высшей мере достойных и приятственных, но все-таки слегка мужиковатых по причине их оторванности от культурного общества Москвы или, тем более, столицы, новостями, сплетнями и байками Петербургского Высшего Света. Того, чего им в этом захолустье так не хватало. И каждый подошедший ко мне считал совершенно необходимым за знакомство со мной выпить. А я оказался слишком благовоспитанным, чтобы отказывать этим убеленным сединами людям в щедро осыпанных золотом орденов мундирах. В результате к окончанию приема был я совершенно вдрызг пьян, благо хоть, по свидетельствам хозяев и верного моего лакея, не совершил ничего, за что мне или моим досточтимым родителям пришлось бы краснеть, дойди до них о том слухи.
Весь следующий день я поправлял здоровье в постели, а потому к знакомству с предстоящими мне обязанностями приступить смогу только сегодня, о чем к немалому стыду своему, нисколько не жалею. Хоть и радею я за дело, мне порученное, но и отдыхом пренебрегать не собираюсь.
1732 года апреля 27 число. Вечер. Визит на завод, управляющим которого является милейший Лев Константинович оказался преувлекательнейшим событием, немало меня восхитившим и давшим развеяться после длительного и муторного путешествия. Немалую роль в этом оказал и чудесным, не иначе, образом оказался еще один гость — Альберт Карлович Б., хозяин имения в северной волости уезда. Поразительный сухонький старичок совершенно кипчакской внешности, блестящего европейского образования и умопомрачительной харизмы, практически мгновенно пленивший мой ум своей обширной своей эрудицией и остротой ума. Недолгое праздное с ним общение, все-таки Альберт Карлович прибыл в Чернореченск по делам своего поместья и множества свободного времени не имел, было для меня величайшим удовольствием, пролившись живительной амброзией на мой изголодавшийся по беседам с равным мне по уровню интеллектом. Сам же Б., по-видимому, тоже обрадовался, увидев во мне равного собеседника, ибо перед расставанием взял с меня обещание при первой же свободной минуте посетить его в имении, расположенном двумя днями на север от Чернореченска, в самой крайней волости уезда, за которой начинались одни только неосвоенные леса, полные, по слухам, таинственными существами из мифов и легенд.