— Да-да, здесь, на краю острова.
— А почему они не уплыли прочь, как ящерицы? Могли бы на деревьях уплыть…
— Думаю, кое-кто из них и пытался. Но у многих были семьи на севере, и раз в неделю им разрешали навещать родных в городке Ринкон.
— Знаешь, папа, я не хотела бы здесь жить. — Оушен говорит уверенно, как будто приняла решение раз и навсегда.
— Ну и хорошо.
— Здесь очень грустно.
— Согласен.
— Как мамочка. — Она выходит из хижины, садится на землю рядом с Сюзи, облокотившись о розовую стену, смотрит на ровное, безмятежно-синее море.
Так они и сидят втроем, подставив лица солнцу и морскому ветру. Он видит, что Оушен, как и он, пытается найти объяснение случившемуся: почему их дом снесло гигантской волной? Почему волна пришла с горы? Где ее мама? Почему взрослые дяди жили в детских домиках? Как ящерицы могут плыть по морю на деревьях? Его маленькая дочка сидит на краю земли, пытаясь познать жизнь. И пока они оба справляются с жизнью. Но еле-еле.
Они едут обратно на север, в сторону Кралендейка. Вдоль дороги высятся огромные горы белой соли. На этот раз Оушен обращает на них внимание.
Он притормаживает, спрашивает ее:
— Правда, они похожи на лунную поверхность?
Дочь согласно кивает.
— Люди-рабы построили эти белые горы? — спрашивает она.
— Да, но тогда горы не были такими высокими. Рабы доставали соль из моря, свозили ее к пристани, а затем торговые корабли увозили соль в другие страны. Когда корабли вставали на якорь, к ним подводили узкие мостки, что-то вроде трапа. По этим мосткам рабы бегали туда-сюда с корзинами соли на головах.
— Куда же уходили корабли?
— В Голландию прежде всего, ведь эти земли когда-то принадлежали Голландии, а голландцы обожают соленую селедку.
— Голландцы?
— Да.
— Гондоны голландские!
— Что? — От неожиданности он сбавляет скорость. — Что ты сказала?
— Голландские гондоны вот что!
— Оушен, где ты набралась таких слов?
— Альфонс так их называет.
Альфонс? Он смутно вспоминает разговор на пирсе. Да, Альфонс что-то сморозил, но Гэвин не помнит, что именно, так он стремился поскорее убраться оттуда.
— Что именно сказал Альфонс?
— Что голландские гондоны продают задницы америкосам.
— Во-первых, это неправда. А во-вторых, прекрати говорить это слово. Это очень грубое слово.
— Голландские гондоны, ха-ха-ха!
— Оушен! Такие слова на Бонэйре произносить нельзя, это неприлично, поняла? Альфонс очень сильно ошибается. Он сам гондон, этот Альфонс! Ясно тебе?
— Нет, не ясно.
— А должно быть ясно! И нечего со мной спорить!
Оушен надувает губы и отворачивается к окну.
Он тоже надувает губы.
Их уже не волнуют соленые белые горы, каждый смотрит в свое окно. Они проезжают мимо целых стай фламинго, чудесных розово-серебристых завитков из тонких ног-спиц и пушистых перьев, собирающих креветок на залитых водой полях. Оба молчат, пока Гэвин не задается вопросом, а не он ли сам главная задница?
Недалеко от Кралендейка он паркует машину рядом с казино. Оушен уснула в своем кресле, но теперь просыпается — они видят, что «Ветер в ивах» пришвартован у пристани. Сейчас пять вечера, на катере копошатся Лулу и капитан с ирокезом.
— Пошли поздороваемся, — предлагает Гэвин.
Сюзи топает за ними к причалу, заметив капитана, фыркает, разражается радостным лаем — они встречаются как старые друзья. При виде Лулу Оушен снова смущается, но Гэвин берет ее за руку.
— О, это вы! Привет! — радуется Лулу. — Как ваши дела?
— Хорошо, спасибо. Немного сонные, но довольные. Спасибо вам за вчерашнее путешествие. Нам очень понравилось.
Оушен кивает.
— А хотите пойти с нами в море сейчас?
— Прямо сейчас?
— Да, мы иногда выходим в море по вечерам. Ко мне брат из Тринидада вчера приехал, я хочу показать ему риф. Ну что, рискнете? Тут собрались одни земляки.
Гэвин смотрит на пришвартованный к причалу огромный катамаран.
— Только мы поедем?
— Да, и еще Чарльз. — Лулу кивает в сторону татуированного капитана.
Ах, так его зовут — Чарльз? Гэвин улыбается: это строгое имя не подходит к образу шкипера с ирокезом. Но почему бы и нет?
— Ну что же, поехали! — Держа на руках Оушен, он шагает на кат.
Девочка рада встрече с капитаном. Сюзи тоже переносят на борт.
— Приятная неожиданность, — улыбается Гэвин. — Мы-то просто остановились на минутку, ехали обратно на яхту поужинать.
— Что у нас на ужин? Ромовый пунш! Угощайтесь.