Обратимся теперь к основной области, для которой потребуется искусство проектировщика: создание среды из компонентов и элементов, производимых промышленными способами.
Возможно, это является самой большой задачей, так как качество будущей строительной среды будет зависеть не столько от того, что мы сделаем, сколько от того, как мы сделаем. Например, можно себе представить, что повторение большого числа идентичных или даже похожих элементов неизбежно приведет к стерильности. Но это не обязательно так, потому что творчески продуманное повторение идентичных элементов в виде террас и полукружий георгианской эпохи вылилось в создание прекраснейших из когда-либо созданных в Великобритании городских ландшафтов.
Я вспомнил об одном отрывке из книги о путешествии, который нам был зачитан на лекции по теории архитектуры в студенческие годы. В нем описывается, как автор находит приют в хижине на острове в Эгейском море, и его восторг при виде небольшой статуэтки, которую он нашел там. Его восторг померк, когда, оглядевшись вокруг себя, он обнаружил множество полок, сплошь заставленных копиями этой статуэтки. Я не понял этого в то время, не понимаю и теперь, так как полки, заставленные абсолютно идентичными изделиями промышленного производства, будь то радиоприемники, светильники, инструменты или игрушки, всегда вызывают во мне особый восторг, восторг, который, я знаю, испытывают многие дети и некоторые взрослые.
Я ни в коем случае не считаю, что будущая окружающая среда будет состоять из повторения одинаковых элементов. Производственная технология уже позволяет нам избежать этого и обеспечить больший выбор, чем мы можем позволить сейчас в условиях кустарного строительства, а дальнейшее использование электронных машин в проектировании и изготовлении пресс-форм и оборудования значительно увеличит ее гибкость.
Проектирование среды в настоящее время находится в сильном упадке. Когда я сравниваю случайно сформированную среду прошлого и спроектированное окружение нашего времени, то мне часто кажется, что мы прекрасно обошлись бы без архитекторов и без инструкций по планированию, так как нужного результата можно достигнуть либо случайно, либо в результате искусства проектирования среды, стоящего на очень высоком уровне. В настоящий момент мы не располагаем ни тем, ни другим. То же можно сказать и в отношении индивидуальных построек. Мы не получаем от них удовлетворения ни как от произведения искусства уникальной ручной работы, ни как от изделия машинного производства, с присущими ему точностью, аккуратностью и в какой-то мере неизбежностью.
Архитектор призван внести реальный вклад в три области будущей строительной промышленности. Во-первых, после должного обучения, — в область проектирования элементов, так как он является как раз тем единственным художником, который всецело подходит для решения этой задачи. Во-вторых, также после должного обучения, — в проектирование среды, и это, вероятно, является единственной функцией, которая позволит архитекторам сохранить свою независимость. И, в-третьих, после хорошей традиционной подготовки, — в качестве мыслителя, изобретателя. Хорошая традиционная подготовка развивает эти качества, она учит студента не принимать все на веру, а исследовать даже основные предположения. (Единственная область, в которой архитектор не может мыслить ясно и в которой он не в состоянии постигнуть даже самых детских вопросов рационализатора, — это его «собственная» традиционная кустарная строительная промышленность).
К сожалению, наши будущие работодатели, руководители сегодняшней обрабатывающей промышленности, которые займут доминирующее положение в новой строительной индустрии, не осознают того, что архитекторы должны внести свой вклад в дело развития этой промышленности. Мы должны сначала доказать это самим себе, а затем уже обеспечить для себя возможности внутри промышленности, если мы собираемся продолжить наше существование, так как наше будущее находится в опасности. Перспектива отмирания профессии кузнеца в начале века, должно быть, казалась менее очевидной, чем постепенное исчезание архитектурной профессии в настоящее время.