Она вышла из лифта на этаже своей бабушки. Отвлёкшись, она врезалась в каменную твердую спину человека, спрашивающего санитара о направлениях в коридоре. Она сразу узнала его голос. Это был голос, который часто преследовал её. В тех поздних ночных снах, которые всколыхнули бы всю боль и стыд, которые пришли с её подростковыми годами, его голос был самым громким. Она закрыла глаза, надеясь, что если обойдёт его и продолжит идти, он не поймет, что это она.
– Извините, – прошептала она, как только это сделала.
– Фиби? Фиби Салливан?
Фиби замедлилась, но не остановилась. Она не была уверена, что может доверять себе. Она не была уверена, кем стала для него. Она слышала, как шаги становились всё ближе и ближе. Она замедлилась ещё больше.
– Фиби, пожалуйста, подожди.
Она, наконец, остановилась и позволила ему догнать её. Она задержала дыхание, но не могла позволить себе смотреть на него. Если бы она не смотрела ему в глаза, возможно, могла бы остаться самой собой.
Он остановился перед ней. Она посмотрела вверх, но не на его лицо. Она знала, что будет колебаться. Она посмотрела через плечо на выход по коридору.
– Фиби. Извини. Ты, наверное, не помнишь меня, Джаред Холтон. Мы вместе учились в школе. – Он остановился, заставив её смотреть вниз. Он протянул руку, как будто она должна была пожать её. Она ничего не сказала. Её внутренности урчали. Как он мог подумать, что она его не помнит?
Он убрал руку, когда она её не взяла.
– Во всяком случае, я купил недвижимость за полем для гольфа в Clover Lake, и я помогал твоей бабушке с некоторыми странными заданиями… – Он продолжал говорить, но мысли Фиби блуждали. Её бабушка сказала, что она нашла молодого человека, чтобы помочь ей по дому, кто-то, кто будет кормить животных и красить забор весной. Она понятия не имела, что это был Джаред. Её бабушка не знала их истории. У неё не было бы причин что-то скрывать … Если только…
– Ты ей рассказал? – Слишком поздно, Фиби поняла свою ошибку. Он всё ещё говорил, а она сказала это вслух. Это была всего лишь мысль, но она не собиралась её произносить.
– Прости? Рассказал что?
Разум Фиби побежал. Она должна продолжать? Она должна спросить его? Или она должна притворяться и винить свои обстоятельства? Она воевала сама с собой долгое время. Старая Фиби сделала бы последнее, поэтому она продолжила.
Она переступила с ноги на ногу и расправила плечи подготавливаясь. Она подняла глаза и посмотрела на него. Его глаза были такими же разрушительными, как и всегда. У неё ослабли колени. Она почти растаяла.
–Я спросила… Ты рассказал ей? – Она замолчала, сказав свои слова. Когда она не увидела, что свет признания появился в его глазах, она объяснила. Вскоре.
– Моя бабушка. Ты ей рассказал? О нас?
Вот оно. Свет. Он сделал шаг назад от неё. Могла сказать, что так и было. Его глаза сначала устремились к её губам, а затем к ногам. Ему было непросто. Она закатила глаза, когда его взгляд приземлился на её грудь. Фиби развернулась на одном каблуке и ушла от него. Она быстро пошла прямо в комнату своей бабушки, но слышала, как он шёл позади. Она постепенно думала над тем, что скажет, когда они остановятся. Как она ругала его за то, что он наивен, но потом она повернула в сторону палаты.
У Фиби перехватило дыхание, и она замерла у двери. Джаред оказался рядом с ней. Самая мужественная женщина, которую она знала в своей жизни, самый важный человек, человек, о котором она заботилась больше всего, лежала там, почти усохшая, в палате. Женщина выглядела как её бабушка, но только она была меньше и слабее. Печаль настигла её. Это похоронило раздражение, которое она чувствовала с Джаредом. Джаред. Он так и не позвонил. Он ничего не сделал. Её печаль медленно кипела, превращаясь в гнев. Она повернулась к нему лицом, стреляя кинжалами в него всё время. Она хотела ударить его. Кричать и кричать на него, но ничего не помогло бы, и её руки так и остались по бокам. Их глаза связаны. Он начал размываться, когда появились слезы.
Она отвернулась от Джареда и сделала шаг к кровати, ища любой признак того, что женщина в постели была на самом деле её бабушкой. Потом она заметила её ожерелье. Это было то, которое она всегда носила: золотой клевер, висящий на тонкой золотой цепочке. Это была семейная реликвия. Прошло через поколения, когда у каждого человека появлялось своё имение. Бабушка говорила ей, что это ключ. После того, как ты оденешь его, ты был защитником земли. Несмотря на ожерелье, она не хотела верить, что это была она, потому что самой заметной проблемой было то, что она ничего не чувствовала от духа бабушки. Это было почти так, как если бы часть её бабушки уже оставила их. Фиби тогда знала, что она теряет её, единственную в своей жизни. Слёзы пролились, стекая по её щекам, когда бабушка подняла глаза и заметила их двоих в дверях. Их глаза соединились, и на лице пожилой женщины образовалась мягкая улыбка, прежде чем она закрыла глаза и сказала:
– Вместе. Так, как должно быть.
Глава 2
Фиби вытерла слёзы со своих щёк. Она всё ещё сидела на стоянке возле офиса Аттера, только теперь человек, которого она хотела видеть меньше всего в мире, начал стучать в её окно. Она сбежала из офиса до того, как слёзы начали капать. Увидев его, она разозлилась. Она хотела этого, но ничего не могла поделать. Она боролась с желанием сбить его с толку. Обычно она могла контролировать свой гнев, но она только что потеряла свою бабушку и должна была справиться со всеми договоренностями и вещами сама. Кроме того, Джаред был там на каждом шагу, был полезным. Рассказывала ей истории о бабушке за последние несколько месяцев. Он даже предложил помочь с вещами вокруг дома. Это была та часть, которая беспокоила её больше всего. Она должна была что-то сделать с этой собственностью. Clover Lake был в семье в течение нескольких поколений, каждый из них делал что-то разное с ним.
Фиби отмахнулась от него. Она не хотела его видеть, и уж точно не хотела с ним разговаривать. Она начала копаться в сумке, пока не почувствовала бархат коробочки на пальцах. Больница передала ей все вещи её бабушки. Там было не так много, просто маленькая прозрачная сумка, в которой были её украшения. Она была дома, так что у неё не было ни кошелька, ни чего-либо ещё. Фиби крепко держала коробочку в руке, но не вытаскивала её из сумки. Она носила ожерелье с тех пор, как получила его. Она знала, что бабушка захочет, чтобы её обручальные кольца были с ней так же, как она знала, что ожерелье должно остаться в семье. Теперь это принадлежало Фиби, как и земля, которую она представляла, или большая её часть.
Она глубоко вздохнула и позволила коробочке упасть на дно сумки, её гнев и разочарование ситуацией снова подняли свою уродливую голову. Она не была похожа на остальных. Она не была создана для жизни. Теперь она была впутана в это, не только её бабушкой, но и единственным человеком, который когда-либо был в состоянии свести её с ума. Она выросла, слушая истории, особенно рассказы её пра-прадедушки и пра-прадедушки Майло и Лоррейн Мёрфи. Они построили первые домики как начало отдыха ещё в начале XX века. После этого это был детский летний лагерь, затем в пятидесятые годы бабушка сказала ей, что это было как что-то из фильма Грязные танцы. Семьи приезжали и собирались в течение нескольких недель в летнее время. В основном они путешествовали из городов, Нью-Йорка и Филадельфии, играли в гольф, плавали, катались на лодках и пили коктейли до поздней ночи.