– Идём на куропаток? – Дмитрий улыбнулся, запустил руки в карманы куртки, с облегчением выдохнул, нащупав рукоятку пистолета. Он беззвучно снял оружие с предохранителя.
– Джамаль, можешь ехать, – сказал Ларин.
Азиат кивнул и сел за руль. Когда машина скрылась из вида, Максим шагнул в Горину.
– Сегодня дичь покрупнее, – сказал он.
Его глаза блеснули азартом. Во взгляде Горин без труда прочёл: убивать – дело привычки.
Модель № 722
– На всякий случай, – пояснил Ларин, вскинув ружье на плечо, – повезёт, проскочим, а нет – придётся отбиваться.
– От кого?
– Увидишь.
Они нырнули в заросли.
День выдался пасмурный, ветреный. Сырой лес, погружённый в грязно-синие сумерки, неровно и глубоко шумел, подпирая льдинистое небо, проглядывавшее в редких разрывах крон. Ларин шёл бесшумной пружинящей походкой тигра, огибая буреломы и низкий кустарник. Это выдавало в нём бывалого охотника. Горина, державшегося след в след, удивила такая перемена. Из разбитного гуляки, отпрыска богатых родителей, опьянённого революционной романтикой, каким он показался Дмитрию в первую встречу, тот превратился в сосредоточенного и хладнокровного воина. От него будто веяло звериной силой. Горин не вынимал правой руки из кармана куртки. Ему было спокойней от мысли, что выстрелит первым.
– Максим, ты мастер интриги. Я только сейчас начинаю понимать, что ты не оставил мне выбора, кроме как оказаться здесь, – прервал он молчание.
– Доверие – не твой конёк, Дима. Бьюсь об заклад, у тебя нет друзей.
– Был один. Погиб. Но сейчас полно приятелей и знакомых.
– И ты никому не доверяешь. Так, чтобы за выпивкой излить душу, и не трястись потом, сдадут или нет.
– Моя работа не предполагает откровенности.
– Дело не в работе, Горин. Дело в человеке и тех, кем он окружён. Если человек вынужден всю жизнь улыбаться всякой мрази, то он и сам рано или поздно становится мразью. Он попросту не замечает, как теряет всё человеческое. И вроде бы живёт, но как марионетка. Только вот кукловода на самом деле нет.
– Интересное у тебя обо мне сложилось мнение.
– Не хотел тебя задеть. Перефразировал Ницше.
– Когда говорят: «не хочу задеть, но…», именно что стараются задеть.
– Как ни крути, мы по одну сторону. Если хочешь что-то знать, задавай вопросы. Но будь готов, я сам многое до конца не понимаю.
– Я хочу знать об «Архитекторе».
– Надеялся, ты расскажешь. Очевидно, не время, – он взял паузу, ожидая ответа, но Горин промолчал, – Ладно. Это программа.
– Программа? – Дмитрий чуть не подавился, – Будем считать, я удивлён. Но что-то не складывается.
– Месяц назад дал сбой наш центральный компьютер. Диски оказались забиты информацией – набор символов. Для понимания, это сотни терабайт. Мы, понятное дело, запаниковали, что за дерьмо такое. Перепробовали все танцы с бубном, оказалось, не вирус.
– Что же тогда? Инопланетное вторжение?
– Думали и об этом. Но мы реалисты. Наши, в прямом смысле, гении прописали дешифратор. Пришлось изолировать центральный компьютер и заменить его. На нём запустили алгоритм. Ты не поверишь, потребовалась неделя, чтобы вскрыть одно слово.
– «Архитектор»?
– Именно. И ещё кое-что, – он опять помолчал, – точные координаты и время, причём не в прошлом.
– Не тяни кота за яйца, – съязвил Дмитрий.
Ларин, остановившись, обернулся. Он в упор посмотрел на Горина.
– Я, правда, не хочу теребить твои раны. Но «Архитектор» вплоть до секунды указал на время и место аварии, в которую попала твоя жена. Прости, я сочувствую твоей утрате.
– Какого… Какого черта ты делаешь? – прошипел Горин, и стиснул пистолет в кармане.
– «Архитектор» – послание из будущего. Разве не понятно? Он назвал твоё имя.
– Какое? Дмитрий Горин? – Дмитрий прыснул со смеха.
– Никомах.
– Что… Откуда ты знаешь?
– Я и не знал. Но ты выходил в «Отражение»… Со мной и моими людьми. Это сложно понять, тем более принять. Но я прошу, доверься. Может, впервые в жизни.
– Дешифратор ещё работает?
– Да. Каждый день мы получаем новые данные.
– Что там ещё? – сказал Горин, готовый выхватить пистолет и выстрелить Ларину в голову. Тот и дрогнуть не успеет.
– Мои друзья ответят на твой вопрос. Кстати, мы почти пришли.
Ларин махнул рукой в сторону, и только сейчас Дмитрий заметил проглядывающий между деревьями бетонный забор, местами покосившийся и оскалившийся ржавой арматурой.
Модель № 648
Они шли вдоль железнодорожной колеи, рыжей лентой тянувшейся до перекошенных ворот полуразрушенного ангара вдалеке, бетонные опоры которого белели, как переломанные кости. С правой стороны в них целилась прогнившими пушками армада танков и бронетранспортёров, колёса которых намертво оплёл кустарник. Земля была усеяна деталями механизмов, обрывками гусениц, скорчившимися острыми кусками металла, искорёженными бочками из-под машинного масла и мазута, бетонными блоками с торчавшими из них стальными прутьями, обломками кирпича. В высокой цепкой траве запросто можно споткнуться о вмёрзший кусок проволоки или арматуры и порезать руки какой-нибудь железкой. Приходилось смотреть под ноги. За каждым шагом следили слепые глазницы окон. Остовы построек, вздымавшиеся повсюду, походили на восставших из ада чудовищ. Впереди маячила чудом уцелевшая кирпичная труба, упиравшаяся в небо. Ветер, казалось, обрёл на пустоши особенную силу. Он набрасывался, едва они выходили на открытое пространство, норовя сбить с ног. Глаза Горина слезились от холодных порывов.