Все закончилось.
Что бы Эвандер ни заметил в конце коридора, оно исчезло к тому времени, как два отделения и инквизитор добрались до него. Однако это привело их к закрытой двери, первой, которую они увидели за все время нахождения на борту этого отвратительного корабля.
— Девятая, это Коридон. Мы только что столкнулись…
Вокс наполнился треском и искажениями, а затем связь ненадолго прервалась. Когда она возобновилась, в голосе Коридона звучало сомнение:
— Мы только что столкнулись с чем-то. Я не могу сказать более определенно, но что бы это ни было, кажется, оно отступило.
— Есть раненые, брат-сержант? — задал вопрос Якодос и получил отрицательный ответ:
— Нет, капеллан. Мы продолжим двигаться к мостику, но теперь у нас есть первое доказательство, что этот корабль определенно не мертв. Советую быть очень внимательными ко всему. Что бы ни управляло этим судном, наверняка оно знает о нашем присутствии. Мы будем постоянно на связи. У вас были контакты?
— Дума… — начал Эвандер, затем покачал головой. — Ничего, Кор. Я буду держать тебя в курсе событий.
— Понятно.
Коридон прервал передачу. Эвандер освободил от магнитного зажима мелта-заряд и начал устанавливать его на двери. Капеллан прикоснулся к его руке и едва заметно покачал головой. Повернувшись к инквизитору, Якодос обратил на человека внимательный взор красных линз череполикого шлема. Когда капеллан заговорил, в его тоне была тщательно отмеренная доля угрозы:
— Инквизитор Ремигий, я считаю, что вы утаили от нас жизненно важную информацию, касающуюся природы этого судна. Если вы хотите дальнейшей помощи и содействия, тогда расскажите нам все, что знаете. Если откажетесь, я свяжусь с сержантом Коридоном и посоветую ему прервать нашу операцию.
— Вам не нужно бояться…
— Контролируй свой гнев, сержант. — Якодос вынужден был поднять руку, чтобы остановить Эвандера, направившегося к Ремигию. — Инквизитор, воздержитесь от оскорбления моих братьев. Мы не боимся. Считайте, что мы предельно осторожны. Вы не были искренни с нами. Это не способствует доверительным отношениям. Но вы очень легко можете исправить эту ситуацию.
— Не нужно говорить со мной, как с одним из вашей паствы, капеллан Якодос, — заявил инквизитор высокомерно. — Я не сбился с пути истинной веры. Нет необходимости читать нотации об ошибочности моих действий и настаивать на возвращении на стезю добродетели. Пожалуй, во мне больше веры, чем во всем вашем отряде вместе взятом.
Это были почти богохульные слова, и очень смелые для одинокого инквизитора, окруженного двадцатью космодесантниками. Возможно, понимание этого факта в совокупности с тем, как быстро и незаметно круг вокруг него замкнулся, заставило Ремигия внезапно огрызнуться.
— Очень хорошо, — сердито произнес он. — Правда заключается вот в чем. Я должен добраться до демона, управляющего этим кораблем, чтобы произнести слова и совершить ритуалы, необходимые для изгнания его в ту тьму, откуда он выполз. Этот меч… — Он положил руку на эфес оружия, убранного в кожаные ножны. — Это оружие создано для уничтожения древнего зла, которое бьется в сердце корабля. Сотни трудились над его созданием и еще сотни были принесены в жертву, чтобы гарантировать его чистоту.
Эффектным движением он вытянул меч из ножен и положил его плашмя на предплечье, демонстрируя Якодосу. По всей длине лезвия изящно вился готический шрифт. Руны потрескивали едва сдерживаемой мощью. Ремигий рассматривал клинок со странно задумчивым выражением на худом лице.
— Многие из моих людей погибли, чтобы я мог сейчас стоять перед вами и показывать плод их усилий. Они были, в некотором смысле, моими боевыми братьями. Я обязан в память о них закончить их работу.
Инквизитор посмотрел на пораженного Якодоса.
— Вы понимаете это, не так ли, капеллан?
— Понимаю, инквизитор. Очень хорошо, мы продолжим. Но я прошу, чтобы вы воздержались от противостояния с моими братьями. В этой операции напряжения и так хватает.
— Сержант! Взгляни на это!
Призыв пришел от брата из отделения Кровавых Мечей, который стоял позади инквизитора. Он указал болтером на противоположную стену. Там, где когда-то были белые безликие стены, теперь ползла, расширяясь, полоса коррозии. Она начиналась в месте стыка стены с полом и медленно, но заметно двигалась вверх похожими на паутину линиями. Там, где она касалась стены, чистая белая поверхность заметно старела, тускнея у них на глазах, словно столетия разрушения протекали за несколько секунд. Стерильное покрытие стен коридора осыпалось маленькими кучками на пол, и пока собравшиеся следили за процессом, линии стали меньше напоминать трескающийся металл, но больше — вены, протянувшиеся по коже корабля.