– Оставь заботы этого мира, брат Майкл, они больше не твои. - Богиня протянула ему дивную руку совершенной формы. - Идем…
Юноша услышал звуки рогов, выпевающих сигнал к началу битвы, услышал крики, скрежет доспехов и звон мечей, свист стрел, что пролетают мимо зубцов стен. Он оглянулся на дверь, которая вела к семейному храму:
– Но, Великая, там идет битва! Они будут нуждаться во мне…
– Недолго,- произнесла Богиня. - Паладайн сохранит их, спасет верные души и уведет из мира, которому скоро суждено погибнуть в огне. Сбрось свои заботы, Майкл, и пойдем со мной…
– А я увижу их снова? Николаса, Николь…
– На другой стороне. Ты подождешь их там, они скоро присоединятся…
– Тогда я иду. - Майкл даже обрадовался возможности уйти, отбросив боль переживаний и тягот жизни. А любовь его обретет подлинную чистоту…
Он уже протянул руку, чтобы коснуться Богини… как вдруг дикий крик разорвал утро, кулаки замолотили в его дверь.
– Майкл! Брат Майкл! Скорее, с Николасом беда! Он ранен и нуждается в тебе!
Голос Николь! Дрожь пронзила целителя до кончиков пальцев.
– Ты ничего не сможешь сделать, брат, - печально произнесла Богиня. - Верный и благородный рыцарь ранен, но сейчас, когда его сестра стоит тут и умоляет о помощи, беспомощного Николаса уносят нападавшие. Ты не успеешь прийти на помощь.
– Но если сэр Николас пал, кто будет командовать воинами? Замок захватят…
– Брат Майкл! Умоляю… - Голос Николь срывался на хрип.
Мишакаль пристально смотрела на своего жреца холодным взглядом:
– Чему суждено случиться - произойдет. Ты не можешь сделать ничего, чтобы предотвратить предсказанное. Не теряй веры в Богов и надейся, что все происходит к лучшему, когда не понимаешь, что творится вокруг. Ты недавно говорил: «Как смертный может утверждать, что действует от имени Бога?» Если ты откажешься, испытывая недостаток веры, останешься и вмешаешься, то рискуешь приговорить всех - себя, женщину и остальной мир.
– Майкл, ты мне нужен! - билась об дверь Николь.
– Тогда пусть будет так, Великая, - медленно сказал целитель. - Я не могу оставить их.
Он сделал шаг назад, не в силах больше выносить сияние, исходящее от Богини, - начинали болеть глаза.
– Я люблю ее… Я люблю их обоих. Не могу поверить, что их смерти послужат во благо! Прости меня, Мишакаль.
Майкл двинулся к двери и положил руку на засов, несмотря на то, что его сердце разрывалось на части: он хотел идти с Богиней, но снаружи слышался голос Николь.
Засов пошевелился, и свет вокруг целителя начал меркнуть. Майкл обернулся.
– Завтра, в Ночь Судьбы, мост в Потерянную Цитадель откроется всем истинным жрецам. Те, кто сохранил веру, смогут по нему пройти…
Синий свет замерцал и окончательно исчез. Майкл рывком распахнул дверь, и Николь вцепилась в его рукав:
– Где ты был? Что происходит? Ты не слышал, как я звала?
– Я был… был погружен в молитвы, - неубедительно произнес юноша.
Ее глаза блеснули - дочь рыцаря не могла понять, как можно валяться перед алтарем и молить о спасении, когда другие мужчины берут оружие и сражаются. Николь решительно потянула целителя за собой, он несколько раз споткнулся, чтобы не отстать от нее. На Николь была только тонкая ночная сорочка, которая хлестала ее по лодыжкам; на белой ткани виднелись брызги крови. Майкл не успел даже рта раскрыть и спросить, что случилось.
– Они унесли его внутрь, - лихорадочно говорила Николь на бегу, - мы сняли доспехи. Рана серьезная, но не смертельная, однако надо спешить - он потерял много крови. Я оставила старого Джайлса рядом с ним.
– Нет нужды спешить, - прошептал Майкл, - мы все равно придем поздно.
Но, тем не менее, он побежал быстрее, словно пытаясь опередить судьбу. Они ворвались в комнату на первом этаже, рядом с выходом, - тяжелораненого не могли унести слишком далеко.
– Джайлс! - звала Николь. - Я привела целителя! Николас? Где вы все? Джайлс! О Боги! Паладайн! Нет!
Крик убитой горем девушки ранил Майкла больнее острой стали. Николь поднимала с земли тело старого слуги.
– Джайлс, очнись, где Николас? - Майкл опустился на колени рядом со стариком, из груди которого торчала стрела, судя по оперению - гоблинская.
– Мишакаль, исцели… - Голос целителя задрожал - священный медальон Мишакаль, что он носил на шее, обычно сиявший синим пламенем Богини, был темен как ночь. Он запнулся, не зная, что делать дальше.
– Они… они взяли его, - неожиданно прохрипел старик.
– Кто взял? Джайлс, ответь мне! - закричала Николь.
– Гоблины… - Глаза слуги остекленели, голова бессильно поникла.
Майкл аккуратно опустил Джайлса на пол, потрясенный своей беспомощностью и горем Николь, и осмотрелся: вокруг все было разгромлено, окно выбитое палицей или дубиной, качалось на одной петле, кровь заливала подоконник,
– Его потащили туда, - сказал он. - Но зачем?
Николь безучастно глядела на пустую кровать и разодранные подушки, лицо девушки было белее мела.
– Почему? Гоблины - мясники и убийцы, они никогда не берут пленных. О, Николас… - Дрожь пробежала во ее телу; она рухнула на колени и зарылась лицом в остатки одеял.
Майкл осторожно, стараясь утешить, коснулся ее плеча:
– Миледи…
Николь рванулась к нему с диким криком:
– Ты! Это твоя ошибка! Если бы ты был тут раньше, вместо того чтобы ползать под юбками своей Богини, мой брат был бы спасен! Его раны были бы перевязаны и он мог бы оказать сопротивление!
В дверном проеме появился взъерошенный, залитый кровью лучник.