Но ветер есть всегда. Его не в силах рассеять ни жар летнего дня, ни мастерство сильнейших галдаров. Ветер перелетает через мертвую реку Тиманн, в чьих вялых водах нет жизни – ее погубило дыхание Пустоши и продолжает губить каждого, кто отважится спуститься с берега в реку. До середины доплывет лишь истлевшее тело. Проклятые воды выпьют жизнь смельчака до капли и пожрут плоть. Такова плата за уничтожение некогда могущественного государства Иларм, последним правителем которого стал мятежник Рийон, такова его месть.
Но за Тиманном начинается жизнь. Ее дыхание слышно в шорохе сухой травы, которая всё больше наливается зеленью и соком с каждым шагом, уводящим от мертвой реки. А стоит отойти на пятьдесят шагов от берега Тиманна, и становится слышно шуршание и стрекот букашек – они, словно стражи, стоят на незримой границе, за которой можно вздохнуть спокойно, не опасаясь мести Серого Духа. Но только не в темную ночь…
Суровый край, жестокий и… безопасный. Придумать лучшего места для защиты детей правящего эйгана было невозможно. Архон – величайшее государство во всем свете. Здесь рождаются лучшие войны, которым не ведома жалость, не ведом страх, не ведома слабость. Многие земли были измерены их шагами, многие государства остались в руинах за их спинами, и нет народа, способного сравниться с архонцами в силе духа и славе. А кто думает иначе, пусть пожрет того алый земляной червь Эльдур! Пусть каждый, кто усомниться в могуществе Архона, корчиться в муках, пока Эльдур будет переваривать глупца в своей зловонной утробе.
Но великое могущество порождает и великое множество врагов. Зависть, злоба, ненависть – эта отрава наполняет души плененных народов. Да, у Архона много врагов, и род непобедимых эйганов воспитывает сыновей вдали от любого посягательства на их жизни. И эйган Нигрум не стал перечить установленному порядку, ибо никто лучше не сбережет его потомство, чем вернейший недруг – Серый Дух. Невозможно живому пройти через Пустошь, как невозможно перейти Тиманн. И невозможно пройти незамеченным мимо черных валуров. Их суть – зверь, и чутье зверя. Его свирепость и верность хозяину не пропустят к сыновьям эйгана даже малую мошку.
И крепкие стены древнего замка, где зачарован каждый камень, сохранят покой наследника повелителя, его старшего сына – олд-эйгана, и младших ун-эйганов. Непобедимые государи берегут свое семя, ибо в нем заключено их будущее – будущее Архона. Древняя твердыня Эй-Виган всегда была и будет первым помощником повелителю в его важном деле.
Ясным днем и темной ночью не гаснут огни на стенах Эй-Вигана. Их белое пламя сдерживает ледяное дыхание Пустоши Серого Духа, сжигает любое проклятье, насылаемое на потомков древнего рода. А если злая воля просочиться за высокие стены, огни почернеют, указав на предательство. И тогда валуры найдут врага даже в самом потаенном месте…».
- И снова что-то пишешь.
Светловолосый юноша отложил скриф-самописец, поднял голову и встретился взглядом со своим отражением. Он поднялся на ноги и ударил сжатым кулаком правой руки по левому плечу, но его брат отмахнулся:
- Брось, Висанд. Ни к чему эти церемонии промеж нас. Не сейчас, когда мы наедине.
- Хорошо, Геф, - не стал спорить ун-эйган. – Что оторвало тебя от любимой забавы?
- То, что никак не оторвет тебя от книг и твоих рукописей, - хмыкнул олд-эйган. – Скука.
- Ты устал подчинять свою силу?
- Иногда и собственный дар утомляет, - ответил Гефандор.
Он прошел к стулу с высокой спинкой, уселся и закинул ноги на стол, не обратив внимания на недовольный взгляд брата, когда на пол слетела одна из книг, отобранных младшим сыном эйгана для чтения. Висанд поднял книгу, бережно провел ладонью по обложке и положил обратно на стол. После вернулся на свое место, напротив Гефа, и внимательно посмотрел ему в глаза.
- Неспокойно, - чуть поморщившись, наконец, признался наследник трона Архона.