- Я исполню, повелитель, - поклонился Висандир.
Он бросил последний взгляд на портрет лейры Тиглид, после вышел из спальни эйгана и направился на выход из покоев отца. Ун-эйгану предстоял разговор с братом, и он был уверен, что завтра Гефандор поведет себя, как должно, не совершив никакой глупости. Разговор с отцом успокоил Висанда.
Глава 4
Глава 4
Элитар. Домен Тиглид
Сумрак пробрался в покои, ознаменовав вечер. Бесшумный и невесомый, он заполнял собой комнату за комнатой, скрадывал яркие дневные краски и… приближал завтрашний день. Подступала последняя ночь. Она, словно невидимая грань, разделила жизнь на две части. В той, что уже почти осталась позади, были смех и мечты, вера в будущее и сладость томительного ожидания. Был дневной свет и аромат цветов, щебет подруг и шутки молодых риоров. Было много всего, только не было горя и отчаяния. И всё это оставалось за спиной.
А за гранью находился неизвестный и чуждый мир, где царили иные законы и правила. А еще там был Эй-Доган. Он виделся лейре Тиглид сгустком ночной темноты, где нет ни былого сияния беззаботного счастья, ни даже маленького осколка надежды, что прежняя жизнь вернется. Только ледяной холод тоски и бесконечного горя. И всё это воплотил в себя образ грозного Эй-Догана, где ждал Эймис ее новый и ненужный ей жених.
- О-ох, - протяжно вздохнула девушка. – Зачем мне эта честь? Зачем тяжесть долга перед отцом и Элитаром? Зачем мне быть жертвой на алтаре чужого спокойствия?
Лейра Тиглид вышла на маленький ажурный балкончик и застыла здесь, глядя в темнеющее небо. Вдруг зажмурилась, сжала кулаки и замотала головой, в отчаянии прошептав:
- Не хочу, не хочу…
Небо безмолвствовало. Боги не спешили внять юной лейре, и девушка, всхлипнув, села на пол балкончика. Она сжала ажурную решетка пальцами, прижалась к ней лбом, и взгляд Эймис упал на пруд, серебрившийся в свете появившегося ночного светила, а после подернулся дымкой воспоминаний…
- Эймис…
Дыхание касается ее макушки, и чужие ладони ложатся на плечи, чтобы через секунду соскользнуть с них, провести по всей длине ее рук и сплести пальцы с ее пальцами.
- Моя Эймис…
Он стоит за спиной, и лейра чувствует его тепло своим телом. Она закрыла глаза, не спеша обернуться и посмотреть на того, о ком думал весь вчерашний день, о ком смотрела ночью счастливые сны, и с чьим именем на устах открыла глаза утром. Она ждала, пока брат отпустит своего помощника и друга. Девушка знала, что он мчался к ней, потому что обещал прийти, и потому что ждал их встречи так же страстно и мучительно, как она.
- Эймис.
Он снова зовет ее, но лейра, отрицательно покачав головой, опять отказалась обернуться. На ее губах играет легкая шаловливая улыбка, потому что она безмерно счастлива от того, что он рядом. Стоит за ее спиной, переплетя их пальцы, и улыбается, глядя на свою возлюбленную сверху вниз. Конечно, улыбается, девушка чувствует эту улыбку так же ясно, как присутствие Иргерда Дайена.
Устав ждать, когда на него обратят внимание, он сам развернул к себе Эймис и обнаружил, что ее глаза закрыты.
- Посмотри на меня, - просит риор.
- Не хочу, - отвечает юная Эймис.
- Почему? Я так ужасен? – в его голосе нет обиды, только любопытство и эта явственно ощутимая улыбка.
- Ты прекрасен, - говорит лейра. – Ты так красив, что я иногда думаю, что ты мне снишься.
- Тогда открой глаза и убедись, что я не греза.
- Ты – моя лучшая греза, Иргерд. И если открою глаза, ты можешь исчезнуть, а я не хочу, чтобы ты исчезал.
- Тогда я должен убедить тебя в том, что я настоящий.
Она слышит, как юноша тихо хмыкает, а потом склоняется к ее лицу, заслонив собой яркий дневной свет. Но прежде, чем успевает что-то сделать, девушка шепчет:
- Ты всегда будешь рядом?
- Всегда, - отвечает он и накрывает ее губы своими губами…
Эймис вымучено улыбнулась, и из глаз скользнули слезы. Теперь уже не сдержать клятвы, данные друг другу. Она закрыла глаза и тихо заплакала, не услышав, как открылась дверь в ее покои. Лишь вздрогнула, когда услышала голос брата, звавший ее:
- Эймис.
Лейра стерла со щек слезы и поднялась на ноги. Она помахала ладонями на лицо, надеясь, что это поможет избавиться от следов своих страданий. Затем обернулась к дверям и откликнулась:
- Я здесь, Тео.
Эймис оперлась ладонью на перила балкона и изобразила на лице приветливую улыбку, попыталась изобразить, но сама скривилась от фальши показной радости и просто отвернулась, так скрывая лицо в сумраке ночи. Спустя минуту за спиной послышались шаги, и младший риор Тиглид вышел к ней на балкон.