– То и значит, приятель, что до встречи с этой девчонкой ты вообще ни разу от плана не отходил. А чтобы над тобой эмоции верх брали, так вообще такого не припомню… Чёрт, я гордился тобой, приятель! В какую тряпку ты превращаешься? Сколько раз за последние два дня у тебя крышу сносило? – Тим тяжело вздохнул. – Серьёзно, Ари, кончай с этим. Попей таблеток каких… потому что если о том, как ты лажаешь узнает твой учитель, сам знаешь, что будет…
Знаю. Конец моей профессии будет. У нас с ним уговор: пока не лажаю и нигде не свечусь, работаю сам на себя. А как только случается первый промах…
Я не узнаю себя.
Осушил бокал до дна и плеснул ещё.
Эта девушка… Этот объект. Он плохо на меня влияет. Более чем плохо. Она – угроза для моей работы. Никогда бы не мог подумать, что жалость к человеку способна сотворить со мной такое.
Я ведь наёмник! Один из лучших в своём деле. Был… одним из лучших. Больше нет. Однозначно.
Меня обучали с девяти лет. Вместе с другими мальчишками-сверстниками. И я был лучшим в своей группе. Искусство сражений, стратегия и тактика, меткость, сила духа, воля, самоконтроль… Самоконтроль был одним из первых навыков, которым я овладел на высшем уровне. И что теперь? Где он, твою мать?!
– Ну и когда ты назвал ей моё имя? – сдержанно поинтересовался, осушая второй бокал.
Тим ответил не сразу:
– Ари, чтоб тебя… Я у тебя сто раз спросил: в каком она состоянии? Был уверен, что объект не заметил.
– Можем уволиться вместе, – мрачно усмехнувшись, предложил я и вновь наполнил бокал, но пить не стал. Тяжело вздохнул, запустив руку в мокрые волосы, и присел на один из барных стульев.
– Ну нет, приятель. Рано мне на пенсию. Да и… всё скоро решится. Уверен. – Стук пальцев о клавиатуру. – Сейчас убедимся, что я ошибся, вернём объект в полицию и забудем нахрен об этом деле.
Очень бы этого хотелось, но не уверен, что всё получится так просто.
– Если бы она раньше назвала меня по имени, мне бы не пришлось везти её к себе домой. Так что теперь ты у меня в должниках… приятель. – Прислушался, не перестала ли шуметь вода в ванной, достал с нижнего ящика ноутбук и открыл.
Если бы Тея раньше назвала меня Ари, я бы отвёз её в отель и снял номер на своё имя. Но так как я понятия не имел, как накосячил мой работодатель, то не мог этого сделать. Это было бы рискованно. А документов на имя Харви у меня нет. Ну и… снимать номер на имя Аритеи само собой было бы глупо.
Надо менять работодателя.
И покончить наконец с этим делом.
С силой провёл ладонью по лицу, приводя себя в чувства, и взглянул в горящий экран ноутбука:
– Давай высылай, что нарыл.
– Уже выслал.
Открыл документ, недавно полученный от заказчика, с инструкциями по поводу второй части работы.
– Дальше, – вздохнул, кликая мышкой на новое письмо от Тима.
«А. Холт не должна оказаться в полиции. Для неё там небезопасно. Позаботьтесь об этом».
И это короткое письмо говорило о многом. Во-первых, полиции доверять нельзя. Во-вторых, заказчик самолично следил за её домом и за тем, как я выполняю задание. Соответственно – в-третьих, – заказчик следил и за мной. Ну и в-четвертых, заказчик не желает смерти объекту, раз беспокоится о её безопасности. По крайней мере, пока.
Напрашиваются вопросы.
Почему заказчик следит за ней с помощью меня, но сам не подходит близко, имея связи и влияние?..
И почему заказчику необходимо, чтобы объект полностью доверился мне? Что может знать эта девушка?..
И ещё кое-что важное… Если заказчик уверен, что в полиции объекту небезопасно, значит тот, кто покушался на её жизнь имеет к правоохранительным органам прямое отношение и доступ?.. Или что? Или как это понимать?
– Тим, ты проинформировал заказчика о том, что свидетель, сбежавший с места преступления, автоматически становится подозреваемым?
– Да, Ари. Заказчик ответил, чтобы мы продолжали работу и не думали об этом. Проблем с органами не возникнет. По официальной версии, в момент взрыва, Аритеи Холт не было в городе. И ты, Ари… должен стать её алиби в случае чего. Вас вместе не было в городе.
Я с силой захлопнул ноутбук.
– Ну вот, снова вышел из себя, – прокомментировал Тим.
Взял бокал с виски и осушил залпом.
– Учитель бы не одобрил злоупотребления.
– Ещё слово о нём и разгребать проблемы будешь самостоятельно.
Тишина. Абсолютная. Даже Тим замолчал, и вода в ванной шуметь перестала.
– Тим, будь другом, объясни мне, с какой стати Ари Страйкс должен становиться алиби для объекта, который знаком со мной не более двух дней? Этот объект ничего обо мне не знает. И благодаря этому объекту я автоматически попадаю под внимание полиции. Где гарантии, Тим? Этот заказчик сам случайно не прокурор какой-нибудь?