Хоть у Хадзиме чесался язык спросить "Как перевозбужденность может привести к убийству?", само слово "убийство" сделало его безмолвным. Потому-то он просто помахал рукой, показывая, чтобы тот прекратил. Из-за столь небрежного поведения, брови Чейза слегка изогнулись, но его непроницаемая маска не треснула. После этого, он не мог оставить все как есть и перевел тему на артефакт Хадзиме, ту штукенцию, что была перед ним.
-Я полагаю... это артефакт. Хотя из-за нехватки знаний я не могу быть уверен. Могу ли лишь убедиться в том, что он мощный. Гораздо быстрее лука, да и петь чары или строить магический круг не требуется. С какого же места ты такое достал?
Хоть глаза Чейза улыбались, внутренне все было иначе. Судя по его словам, так как присутствия магии не наблюдалось, он посчитал, что это был механизм наподобие лука, использующий голую физическую силу, который изготавливался где-то в массовом производстве. Если так, то можно было оказать непосильную помощь во благо доминирования над врагом, прежде чем развернется война. Но рыцари не чета Хадзиме, так что Чейзу хотелось хотя бы выудить какую-нибудь у него информацию.
Хадзиме скользнул взглядом по нему. И прежде, чем он что-либо сумел сказать, его прервал возбужденный голос. Однокурсник мужского пола, Тамаи Атсуши.
-Т-так и есть. Нагумо, это случаем не пистолет? Как, как тебе удалось заграбастать такое?!
Чейз тут же подал голос на реплику Тамаи.
-Пистолет? Тамаи, ты что-нибудь о нем знаешь?
-Э? Ну да. Знаю. Это оружие с нашего мира.
Глаза Чейза заблестели от слов Тамаи. После он взглянул на Хадзиме.
-Хууу, так получается, это артефакт не из нашего мира... Если это так, то сделан он был кем-то из мира иного... И, конечно же, создатель...
-...я.
Хадзиме не тянул с ответом. Чейз, видевший в Хадзиме скрытую личность, был впечатлен тем, как запросто он признался.
-Ты так легко раскрыл карты. Нагумо-кун, ты знаешь, что это значит, хранить при себе такое оружие? Это...
-Оно может полностью перевернуть исход сражения в этом мире... да? Это в том случае, если удастся поставить его на массовое производство. Больше всего, тебе сейчас хочется, чтоб я пошел тебе на понятную и обучил тебя, как его создавать, что-то в этом духе? Естественно, я наотрез отказываюсь. Сдайся наконец.
Слова Хадзиме сделали его абсолютно беспомощным. Похоже, эти слова были приготовлены заранее. Но Чейз не сдавался. Настолько притягательным был артефакт под названием "пистолет".
-Но бойцы низкого уровня смогут получить высокую наступающую силу, если такое пойдет в массовое производство. Когда такое случится, многие станут полезными в предстоящей войне, и наши шансы на победу вознесутся в небеса. Если мы сработаемся, не будет ли это значить, что ты тем самым подсобишь своему учителю и своим друзьям? Раз так...
-Как бы ты не вещал, я с вами не сработаюсь. Если попробуешь взять мою собственность, то станешь моим врагом. И тогда... Будь готов быть стертым в порошок еще до начала войны.
До мертвого спокойные слова Хадзиме возбудили холодок во всем теле Чейза и он захлопнул варежку. Тогда и Айко попыталась вмешаться.
-Чейз-сан. У Нагумо-куна есть собственные на то побуждения. Пожалуйста, не толкайте моих студентов на что-либо против их воли. Нагумо-кун, прекрати говорить такие душераздирающие вещи. Будь более умиротворенным. Нагумо-кун, ты правда не вернешься?
-Ааа, я не желаю с вами возвращаться. Завтра утром, после выполнения поручения, я покину это место, как я и предупредил ранее.
-Почему...
Айко с болью в глазах посмотрела на него, ей хотелось знать причину, но Хадзиме встал с места прежде, чем она успела что-то спросить. Ю и Шия также покончили с едой без их на то ведома. Хоть Айко и пыталась их остановить, Хадзиме, не обращая на нее никакого внимания поднялся по лестнице на второй этаж, сопровождаемый Ю и Шией.
Сейчас Айко и студентов оставили позади, неощутимая, словами неописуемая атмосфера заполнила воздух. Они были рады тому, что их, казалось бы, мертвый одноклассник на деле оказался живым, но их самих, он словно не признал, словно не уловил в своем поле зрения. Сверх этого, он стал настолько силен, что с бывшим Хадзиме и сравнить нельзя было. Он уже не был тем, кого называли некомпетентным в презрении, смотря на него свысока.
Вдобавок к своей неприязни, они прикидывались, что не замечали того, как травит его Хияма и его дружки. А из-за случая "дружественного огня", они чувствовали себя в еще большем долгу перед неясным поведением Хадзиме. В результате чего, никто не мог до него достучаться по-настоящему.
Сама Айко все еще отходила от неизгладимого впечатления, оставленного ею изменением ее студента, злясь на развитие событий в таком русле в голове, она не смогла остановить Хадзиме.
Чейз, поглядывая на сейчас восстанавливающего Давида в сторонке, кажется, что-то придумал.
С остывшей напрочь пищей, их аппетит также поугас. Не смотря на блюда перед ними, все стали размышлять о том, как Хадзиме выжил, после того, как покинул их.
Что за феномен такой мог настолько изменить человеческую личность, о чем думал сам Хадзиме, когда произошел инцидент с "дружественным огнем", что нынешний Хадзиме думал о них... Скорей всего, он затаил на них обиду. И так, свергая новые и новые мысли словно революционеры власть, они вскоре пришли в уныние, тогда и день подошел к концу.
***
В середине ночи. Окруженные ночной завесой, они были изнеможены до грани. Как физически, так и психически, все благодаря такому нежданному развитию событий. Все они легли спать, но Айко заснуть не могла даже сейчас. Комната Айко была одиночной, так что просторной ее не назовешь. Стол и кровать, обернутые в дерево ножки, небольшой очаг и кожаная софа перед ними. Зимой пламя наверняка освещало помещение, а гости таверны уже при одном его виде чувствовали язычок тепла.
Айко раздумывала о том, что случилось сегодня, созерцая незажженный очаг, в то же время, всем телом растянувшись на диване. Внутренности головы Айко были словно неразложенные по полкам книги, с хаотично лежавшей тут и там информацией.
Хоть она и не могла думать об этом, она хотела думать. И с недавних пор, в ее голове, словно хомячок бегающий без устали в своем вращающемся колесе, не давал покоя ее мыслям, также не позволяя прийти в голову конструктивному мнению. Она вспомнила, как улыбалась, узнав о том, что ее ученик жив, затем, ей пришлось сдвинуть брови, из-за его столь резкого, недружелюбного поведения.
Она мельком видела силу Хадзиме после речей Давида, заключив, что он бы не выжил, не подвергнись он таким изменениям, и то, через какие трудности ему пришлось пройти за все это время. Сейчас она могла лишь испустить слабый вздох, ведь она ему никак не смогла помочь. Однако, вспомнила она и его взаимоотношения с двумя девушками, похоже, он нашел себе спутников, которым мог довериться, и на этой ноте она вновь улыбнулась.