Сам факт отожествления методов селекции, производимыми человеком, с процессами, проходящими в Природе (Дарвин слово «Природа» пишет с большой буквы), кажется мне некорректным. И чего это Природа будет заботиться о «пользе охраняемого организма». Ей глубоко плевать на пользу отдельно взятого организма, и она не собирается его охранять.
Селекционер действует для своей пользы. Ему нужна свиная тушка с тающим во рту салом, или корова, выдающая «на-гора» сумасшедшее количество литров молока, пли курица-несушка, ежедневно приносящая по десятку яиц. Все это селекционер сможет продать; как говорят теперь — он сможет заработать.
Что может «заработать» Природа на «пользе охраняемого организма»? Это науке не известно. Да и вообще, кто такая эта Природа — с большой буквы. Я подозреваю, что под этим термином у Дарвина скрывается божество, которое действует ради блага всех живущих на свете.
В Средние века среди католических монахов были популярны представления о Творце, как о Боге, который не вмешивается в жизнь людей и животных. Он лишь дал «законы» этого мира и человек, подвергаясь действию этих законов, совершенствуется, познает его. Такие представления весьма похожи на отношение Дарвина к Природе. Ее как таковой нет, как нет в мире Бога-Творца. Однако в мире существуют законы, созданные Природой. Эти законы Дарвин формулирует так: наследственность, изменчивость, отбор наиболее приспособленных. Под действием этих «законов» организмы совершенствуются, накапливают «пользу». Таким образом, все, что происходит в мире, делается на благо организмов, для их же пользы, даже уничтожение наименее приспособленных происходит на пользу всем. Выживают наиболее приспособленные, они-то и накапливают благоприятные, полезные наследственные признаки, которые передают потомкам. Все лучше и лучше становятся «охраняемые» Природой организмы. Пока, наконец, они не превращаются в человека…
Для тех, кто не знает, скажем, что Дарвин считал, что человек выделился из мира животных так сказать естественным путем.
И что же остается «Природе», олицетворяющей неназванного Творца, «придумавшего» такие хорошие законы? Только одно — со счастливой улыбкой наблюдать, спрятавшись за облаком, как все хорошеет человек, как все улучшаются и улучшаются его потомки.
Имя Бога не произносите всуе, говорится в Писанин. Вот Дарвин и не говорит имя своего Бога. Это имя табуировано для произнесения. Дарвину достаточно термина «Природа», за которым скрывается божество.
Надо отметить, что Дарвин вырос в религиозной семье. Его отец был священником. Сам он учился, по настоянию отца, в Кембридже на теософском факультете. Мудрый неназванный творец, создавший «законы», так или иначе, присутствует в теории Дарвина.
Да, и не забудем про слово «отбор» — откуда оно возникло. У английских селекционеров ни на секунду не возникает сомнения, кто «отбирает» и для какой цели. Не могут же коровы и овцы сами себя отбирать. Селекционеры их отбирают. Слово «отбор» образовано от глагола «отбирать». Этот глагол подразумевает действующее заинтересованное начало — в виде «англицкого» селекционера в широкополой шляпе, в куртке и сапогах, с бородой и попыхивающего традиционной трубкой. В чем «корысть» «Природы» неясно. Имеет ли она (Природа) действующее активное начало и свою волю, чтобы отбирать, т. е. производить отбор? Для этого Природа должна быть наделена такими «человеческими» качествами и такой волей.
Кстати сказать, обожествляли Природу не только Дарвин, но и коммунисты. Вероятно, в XIX веке такое отношение к Природе заменяло отношение к богу, сидящему на облаке и свесившему ноги вниз. Сегодня стало вполне ясно, что Природа и у Дарвина, и Маркса, и Энгельса, и у Ленина — это неназванное божество.
Что мы видим на самом деле? Есть земля (почва), по ней текут реки. Из земли торчат деревья. В ветвях деревьев вьют гнезда птицы, а между деревьев бегут звери. Где здесь «Природа», которая заботится о «пользе всех живых существ»? Природы как таковой, олицетворенной как некая сила, нет…
Есть интересы живых существ. Деревья стремятся вырасти, птицы и звери пожить в свое удовольствие, тем же грешит и человек. Сложить все это вместе и назвать Природой может только поэт или богослов — еретик…
Вот это и произошло с «теорией естественного отбора». Религиозные деятели увидели в ней опасную ересь, и Дарвина обвинили в крайнем материализме. На самом деле Дарвин был ближе по складу ума и образованию к религиозному мировоззрению. Материалисты не захотели критиковать Дарвина за теософское мышление, так как им тогда самим пришлось бы признать, что их мировоззрение наполовину состоит из религиозных догм.
Дарвинизм, таким образом, соединил религиозное и атеистическое мировоззрения.
В связи со сказанным может возникнуть вопрос: что же на самом деле происходит в Природе, откуда взялся человек, если он не «выделился естественным путем из животного царства»?
Вот в этом вопросе нам помогут разобраться мифы. Что же касается животных, то вряд ли они произошли от «первоорганизма», на который грешил Дарвин. Животные крайне многообразны. Например, считать, что членистоногие и позвоночные имеют одного предка было бы в наш «просвещенный век» явным архаизмом. У членистоногих вся морфология иная, нежели у позвоночных. Нервная цепочка у них проходит на брюхе, а не на спине, как у позвоночных. У членистоногих нет позвоночника, а есть наружный «панцирь», к которому и крепятся мышцы. Членистоногие периодически линяют — сбрасывают свой «панцирь». Да, что и говорить! Еще на уровне яйца у членистоногих формируется анус там, где у позвоночных формируется рот. Какое уж тут сходство, какой общий предок?
В связи с этим наивными выглядят взгляды Энгельса, которые он выразил в своей известной сентенции из «Диалектики природы», что у членистоногих и пауков много общего с человеком и даже с глистом… Энгельс заключил эту сентенцию фразой: «Гегель с его качественным скачком сюда тоже подходит». Уж и не знаю куда «подходит» Гегель, но у человека с глистом мало общего. Глист типичный деградант и паразит, потерявший нервную систему, глаза, мозг, пищеварительный тракт. Глист впитывает пищевые соки прямо через поверхность своего тела и выбрасывает через нее же отработанные вещества. Нет, Гегель, сюда явно не подходит.
Может возникнуть вопрос: если теория эволюции не верна, то что же может занять ее место?
Я не знаю, что может занять место эволюционизма, но теория Дарвина явно не верна. У Дарвина «польза» простирается так далеко, что она заставляет животных приобретать человеческие признаки. Дарвин всерьез считал, что польза для организма заключается в усложнении формы. Ничуть не бывало, и пример с глистом, называемым по-научному гельминтом, яркое тому подтверждение.
Позднее А.Н. Северцов и И.И. Шмальгаузен, следуя в форватере Дарвина, разработали понятие идиоадаптации, ароморфоза и регресса.
Идиоадаптацпя, согласно определениям ученых, это приспособление организмов к среде обитания. Например, птицы, осваивая полет, переделывают свои руки в крылья, приобретают перья и другие признаки, важные для полета.
Ароморфоз — качественный скачок живых организмов в эволюции. Они приобретают органы, которых у них не было. Например, рыбы вылезли на берег и приобрели лапы. Безмозглые хордовые приобрели мозг и т. д.
Если идиоадаптация — приспособление к внешним условиям существования происходит в животном мире повсеместно, то об ароморфозе этого сказать нельзя. Этот ароморфоз, на мой взгляд, предмет кабинетного умствования. Никто никогда не видел, как рыба превращается в наземное четырехногое позвоночное. Однако об этом сплошь и рядом говорят как о факте. Так, якобы в карбоне кистеперая рыба вылезла на сушу и превратилась в предка наземных позвоночных. Но еще тот же И.И. Шмальгаузен считал, что кистеперая рыба, имеющая плечо и предплечье, могла вполне войти в воду с суши, а не наоборот. Но гак считать, а главное говорить и писать об этом ученому категорически запретили.