У лесного ключа впервые за день устроили привал, пообедав вяленой рыбой. Собаки после короткой возни в кустах вернулись с кровью на мордах — порвали кого-то. Рядом благоухала хвойным ароматом небольшая кедровая роща. По раскидистым ветвям лесных великанов скакала юркая белка, сорвала шишку, усевшись на развилке, принялась лущить, поглядывая по сторонам любопытными глазёнками. Суетливо перелетали со ствола на ствол пёстрые кедровки.
— А ну-ка, бойцы, слазьте, да потрясите ветки.
Перепачкавшись в смоле, продираясь выше к кроне, набрали несколько десятков шишек и побаловали себя орехами. Мальчишки грызли скорлупу как бурундуки, старик же ломал её каменой твёрдости пальцами. Радж попробовал подражать, конечно же, ничего не получилось, лишь в очередной раз удивился крепости отшельника.
— Шишка в этом году уродилась, позже ещё за орехом сходим.
К вечеру поднялись к новому перевалу; укрывшись от ветра в скальной группе, парни натаскали валежника и разожгли в яме небольшой костер. В долине раздалось басовитое завывание вожака, затем к нему присоединилась вся волчья стая, Найда и младшая сука Уна сдвинулись поближе к людям. Лежащий рядом с Раджем Бхерг приподнял голову. Девдас успокоил мальчишек:
— Спите, случись что, собаки поднимут.
Поутру перебрались ближе к солончаку, но первый день просидели в засаде без толку. По старым следам вернулись на место ночевки, доели оставшуюся рыбу, Девдас снова отправил друзей за орехами. Ночью ребят переполошил филин, его дикий хохот и утробное «Уху — уху» жутко перекликались отраженным эхом во тьме чащобы.
На следующий день отшельник выбрал место неподалеку от звериной тропы, усевшись с подветренной стороны. Вдалеке раздался низкий и протяжный маралий рёв — вызов на поединок.
— Так, ребятишки, спускайтесь вниз, потом пошумите, попробуйте с собаками на меня добычу выгнать. Не торопитесь, лучше подальше зайти.
Отшельник уже натягивал тетиву на свой великолепный лук.
Ждать пришлось долго, от порывов встречного ветра колыхались, чуть вздрагивая, широкие лапы елей. Но вот донесся приглушенный расстоянием голос Раджа, басовито гавкнул Бхерг. На тропу из кустов выскочили заполошные зайцы, потом грациозно пробежали две оленихи, сверкнув светлым мехом вокруг хвостов. «Далековато» — подумал охотник. Послышался тяжелый топот крупного животного. Высоко неся ветвистые рога, на тропу вывалилась бурая туша марала. Олень на мгновение остановился, что-то почуяв, тревожно вздулись ноздри. Девдас спустил тетиву, тяжелый кремниевый наконечник ударил точно под лопатку, сделав несколько прыжков, животное с треском завалилось в кусты.
Девдас вслух прочел благодарственный гимн богам. А про себя подумал: «Слава дэвам, глаза не подвели и руки всё ещё помнят».
Когда подошли парни с собаками, большая часть работы по разделке была уже закончена.
Острой пластиной старик сделал разрезы вокруг шеи и с внутренней стороны ног до середины живота; осторожно, чтобы не повредить раздутый кишечник, вскрывая кожу изнутри, провел разрез от шеи до паха. Затем привычными движениями стал снимать шкуру голыми руками, правой натягивая, а сведенными пальцами левой освобождая кожу от мяса. Отделив по суставам ноги ниже голеней, с помощью мальчишек перевернул тушу другой стороной на расстеленную половину шкуры. Послав Рыбу с топором срубить две длинных жерди, продолжил работу, давая пояснения Раджу. Когда вернулся Рыба, занялись разделкой, требуху отдали собакам, большую часть, ещё дымящейся печени оголодавшие добытчики съели сырой. Отделив голову, отшельник топором выломал оленьи рога, отдав парням.
— На рукояти ножей пойдут, да и боевые топоры сделать можно.
Аккуратно вскрыв череп, достал мозг и положил его в освобожденный от содержимого олений желудок; перевязал получившийся мешок. Оттерев руки мхом, вырвал глаза, протянул мальчишкам лакомство. Радж отказался, и Рыба съел два. Вырезал крупный язык.
Из принесенных Рыбой жердей связали волокушу, соединив две длинных короткой третьей, получилось треугольное ярмо, в которое можно впрягаться или тащить за концы. Закрепив на ней свежесодранную шкуру, стали грузить мясо. Брали только мякоть и окорока, с голеней ободрали камус.
— Прочная шкура для зимней обуви, и лыжи можно подбить, по глубокому снегу ходить удобно. Рыба, забери сухожилия, да и копыта отруби, на клей пойдут.
Подумав, вырубил из костяка пару окровавленных ребер для чистки шкуры.
Весу набралось изрядно. Девдас, передав лук Раджу, впрягся в волокушу, передвинув колчан на живот. На опасливое внимание мальчишек сказал: