Раздался звон поварёшки по котлу, служитель звал на обед. Кормили их хорошо и обильно, но многим кусок не лез в горло. Готама подошел и заставил себя поесть, он сын пати и должен показывать пример окружающим. Подумал об отце, хорошо, что смогли ненадолго увидеться.
Невольно поёжился, завтра решится его судьба.
Взошло солнце нового дня, парень не стал завтракать, только напился воды.
Подъехала колесница с десятником Кнутом, Готама обнялся с оставшимися товарищами. Снял набедренную повязку, последние седмицы юноши ходили только в них. Поправив нашейный амулет, надел на голое тело волчью шкуру, так, чтобы над головой торчала оскаленная пасть, завязал узлом на груди передние лапы. Окунув пальцы в глиняную миску, синей краской нанес полосы под глаза и поперек груди. Кремниевый нож закрепил за стягивающую бедро кожаную полоску, в руки взял копьё. Готов!
К полудню через широкое ущелье въехали в зеленую долину, Готама посмотрел на безоблачную синеву неба, где высоко кружили два ворона. Недобрый знак, хотя смотря для кого, его противник тоже их видит. Парень улыбнулся десятнику, тот молча хлопнул по плечу. Пора!
Юноша уверенно, не оглядываясь, пошагал вперёд, полуденное солнце нещадно палило. Обостренное восприятие ловило аромат цветов и трав, едкий запах конского пота, перестук копыт и шорох колёс отъезжающей повозки, тревожный свист сусликов, перекличку цикад и шорох убегающей мыши.
Впереди показался и быстро приближался соперник, язык почему то не поворачивался назвать его врагом. Невысокий паренек, широкоплечий, крепко сложенный, но ничего особенного. Только странно подпрыгивает при ходьбе. Подошел поближе, остановился, сбросил шкуру.
— Жарко.
Вопросительно посмотрел на Готаму. Тот непроизвольно глянул на его член, тоже ничего примечательного; сам остался в шкуре — может ослабить удар. По обычаю нужно было представиться, победитель будет хранить голову на почетном месте, и рассказывать будущим детям из какого славного рода был его соперник.
Шагнул вперёд и гордо заявил:
— Я Готама из рода Льва.
Тот с любопытством посмотрел на своего высокого противника.
— Знаменитый род. Я Оку Хорь из рода Архара.
Готама подсознательно ожидал поединщика под стать себе — высокого и мощного. «Удивительно, не боится парня на полторы головы выше» подумал про себя.
В слух же, с усмешкой произнес.
— Хорь? То-то воняет.
— Смешно.
Спокойно сказал Оку, аккуратно положил копьё с кремневым наконечником на траву, и зигзагом рванул вперёд, мгновенно сокращая дистанцию. Этого мига и не хватило Готаме.
Настраиваясь на благородный копейный бой, а в нём он был мастер, парень растерялся и не успел воспользоваться преимуществом роста и длинных рук. Хорь увернулся от запоздалого удара копья, уйдя низом, резанул по державшей его руке. Схватиться за нож Готаме не дал, сразу же последовали три мгновенных удара — печень, живот, горло. Каждый из них был смертельным.
Глава первая
Как воплощенный сгусток тьмы, ворон бесшумно спланировал на один из черепов, торчащих на частоколе крепости, зацепился, скрежетнув когтями; нахохлившись от внезапного порыва ветра, зло клюнул пожелтевшую человеческую кость. Задремавший было страж, мгновенно очнувшись, негромко ругнулся «Ах, чтоб тебя…», и коснулся оберега, качнув копьём. Недовольно каркнув, спугнутая птица вновь тяжело поднялась ввысь и полетела над стенами, оседлавшими обрывистые берега излучины реки, поддернутой туманом, в сторону уже начинавшей пробуждаться степи.
Симха проснулся до рассвета. Почесал широкую, поросшую рыжеватым жестким волосом, грудь; поглядел на сопящую рядом грудастую девку, шлепнул ладонью по тугому заду.
— Принеси напиться.
Утолив жажду, не спеша натянул полотняные портки и просторную посконную рубаху, спустился в трапезную. Там уже хлопотала старшая жена — крепкая немолодая женщина в окрашенном корнями морены платье, расшитая шапочка с накосником блеснула бисером. На всё еще красивом лице застыла гримаса недовольства.