Шли не на охоту, Девдас вел их полюбоваться на лесной праздник — токовище тетеревов.
Внезапно весенний лес взбудоражил отчаянный рев медведя.
Старик рассмеялся: — Это он затычку из задницы давит.
— Как так? — Радж подумал, что Учитель шутит. Но тот продолжил серьезно.
— Перед тем как в логово залечь, бер глину жрёт, себя вылизывает — шерсть собирает. Вот и затычка. Чтобы во время спячки, в его жопе бурундук какой — ни будь сдуру зимовать не надумал.
Радж захохотал, представив эту картину, широко улыбался и Уолко.
Пока шли к токовищу Девдас пояснял:
— Лесные красавцы там устраивают поединки — удаль перед курочками показывают, а они на них поглядеть слетаются. Всё как у людей. Ток старый тетерев начинает, как старейшина. На полянке у каждого косача свой участок, кто посильнее — в центре держится.
Отшельник осторожно подвел их к кустам на окраину болотца, приложил палец к губам. Присели в раскисший снег, укрывшись за зарослями ивы. Вокруг темнели поросли брусничной травы, Радж сорвал замёрзшую ягоду.
Ещё на подходе они услышали неугомонное переливчатое бормотание. На болотистой полянке, среди чахлых сосен и маленьких корявых берёзок, по охряным кочкам важно расхаживали, или с места на место перепархивали, трепеща крыльями, тетерева. Крупные красивые птицы — краснобровые, с переливчато — синей грудкой и ослепительно белым подхвостьем. Развернув веером чёрный широкий хвост, медленно сближались, как-бы не обращая друг на друга внимание. Подняв голову, грозно надувшись, шипели — Чуфыш, Чуфыш-ш … Нерешительно переставляя лапы, робко наскакивали, сталкивались в короткой сшибке, тут же расходясь.
Разочарованный Радж, ожидавший увидеть яростную схватку, заметил движение на другой стороне полянки. Припавшая к земле лиса медленно передвигалась к птицам, волоча по грязи рыжий хвост.
Одна быстрая перебежка, другая… Короткий рывок и краснобровый красавец забился в лисьих зубах, роняя перья. Остальные в панике разлетались, громко хлопая крыльями.
Уолко потянулся за пращой, но отшельник его остановил, глядя, как лисица волочит тетерева в кусты.
— Без нужды зверьё не бей, весенняя шкура плохая.
Когда возвращались домой, Радж заявил:
— Трусливые птицы, хоть и красивые. Кто ж так дерётся.
Уолко согласно кивнул головой.
— Ну не орлы, что ж вы хотели — усмехнулся Девдас.
Над головой описывая круги, парила длинноносая птица, внезапно застыв, камнем упала вниз, засвистев перьями; едва не ударившись о землю, выровняла полет и, описав дугу, вернулась ввысь.
— Бекас это. Курочка на его геройства в траве, затаившись, наблюдает. Голос подаст, он к ней приземлится.
В день, когда ледоход закрутил исковерканным льдом равнинную реку, Уна родила четырех щенков. Мальчишки, а особенно Радж очень любили возиться с потомством Бхерга в свободное время.
Через две седмицы, когда у них открылись глаза, отшельник внимательно оглядел детёнышей, двух самых крупных и подвижных — кобелька и сучку вернул матери, остальных протянул Раджу.
— Этих убей.
Мальчик потрясенно уставился на старика, может, шутит? Но тот серьёзно глядел в глаза.
— Учитель, я не буду это делать.
— Ры … Уолко, сходи за водой.
Когда тот вышел из пещеры, Девдас, цедя слова, начал разговор:
— Ты ещё не понимаешь, что жизнь жестока, хотя и рано потерял мать. В пелэ ты жил в окружении любви и заботы, ни в чем не зная нужды. Ты не сипел, как Рыба, из последних сил цепляясь за камыш.
Ты думаешь, мать с легким сердцем бросила в воду его с братьями? Жить достоин только сильный. Жестокость это тоже сила и иногда, да что там, часто её приходится применять. Этой зимой и по весне у нас и в северных селениях от голода и истощения умерли сотни стариков и детей. У охотников иногда целыми родами вымирают, люди жрут кору, человечину и дерьмо, сходят с ума!
Девдас остановился, а затем продолжил.
— Если бы Найда выжила, она бы принесла такой же приплод, через год родятся ещё. Чем ты их собираешься кормить?
Тебя готовят стать воином, путь воина это сражения, боль и потери. Через несколько зим тебе придется убить, отрезать голову и напиться крови не зверя, а человека, такого же, как ты, не сделавшего тебе ничего плохого … Или умереть.
Вы с Рыбой для меня как дети, и я хочу, чтобы вы жили, а не погибли из-за своей слабости.