Охотники пробирались по тайге несколько дней, сначала шли краем большого болота, поросшего зарослями ольхи и чахлыми соснами. Опытный лесовик обходил похожие на зеленые полянки, прикрытые тонким слоем мха да туманной дымкой зыбкие чарусы — обитель косматых болотных духов, тех, что утягивают беспечных путников сучковатыми грабками в бездонные хлад и слякоть топи. Между редкими стволами поблескивала черная стоячая вода, мягкая почва легко проминалась даже под весом детей, оставляя в следах мутную жижу. Мохнатые кочки обильно краснели ягодой. Услышав характерное щёлканье, Девдас подал знак, потянувшись к колчану, ученики также сняли луки. Когда собаки вспугнули кормящихся на клюкве глухарей, удалось сбить двух тяжелых птиц.
Как то под вечер, подошли к запруженному ручью.
— А ну-ка, пойдем осторожно глянем — сказал отшельник.
На берегу, густо заросшим осинником, излюбленной пищей бобров, среди испуганно дрожащих листвой зеленокорых деревьев повсюду торчали характерные пеньки со следами их зубов. А вот и сам хозяин — важно переваливаясь на коротеньких ножках, крупный грызун добрался до воды и нырнул, громко шлепнув плоским хвостом.
— Дай — ка сюда дротик — шепнул Девдас Раджу и протянул руку за древком. Дождавшись очередного работника с кучей веток в зубах и лапах, отшельник ловко пронзил бобра удачным броском. По полузатопленной бобровой тропинке добрался до тушки; снимая с мохнатого грызуна шкуру, осторожно вырезал внизу живота два мешочка. «Бобровая струя. Коли староста жив, знаю, кому подарить». В этот раз ужинали вкусным, жирным мясом.
Постепенно поднимались в предгорья, среди расцвеченных осенью в праздничный наряд рябин разглядели стаю перелётных дроздов, буквально усыпавших деревья. Многих посшибали из пращи, на радость псам.
Уже неподалеку от посёлка довелось идти по величественному кедровнику, молодые собаки гонялись за шустрыми бурундуками, из густых ветвей доносился каркающий крик кедровки. Неожиданно наткнулись на лесную делянку, услышав стук топоров, осторожно подошли с подветренной стороны.
На обширной вырубке, где громоздились штабеля уже сухих бревен, трудились люди, одетые в суконные кафтаны и посконные штаны, на ногах поршни с обмотками до колена. Двое мужиков плели из веток прямоугольные решетки с большими зазорами. Четверо пилили очищенные от коры стволы, оттаскивая чурки к уже почти готовой плотной укладке отвесно установленных дров. Радж пригляделся к блестящим инструментам. Медные пилы! Высокий мужчина с окладистой рыжеватой бородой в чёрном войлочном колпаке, единственный из всех обутый в добротные сапоги, что-то втолковывал собеседнику, кургузому коротышке, тот не соглашался, ожесточённо махая руками.
— Углежоги — сказал Девдас и шагнул из зарослей вперёд. Вертящаяся рядом с мужиками собака, увидев лесовиков, запоздало залилась истошным лаем. Лесорубы, побросав работу, хватались кто за лук, кто за топор. Высокий мужик, потянулся было за прислоненной к стволу рогатиной, но остановился, подняв руку.
Отшельник не спеша подходил, держа в деснице опущенный шест, лук в колчане висел за спиной; сзади, в окружении собак, шагали два подростка.
— Дэвы в помощь.
— Что за люди? — властно спросил высокий.
— Сначала себя назови, коли мы зла желали, лежать бы вам на полянке со стрелами в спинах.
Тот поглядел сначала в глаза, потом на дорогой лук за спиной.
— Твоя правда, странник. Я Ашват, старшина углежогов.
— Меня Девдасом зови. Далеко ли до рудника?
— Коли поторопитесь, до тьмы успеете.
К посёлку подходили вечером, горящий закат подсвечивал розовым цветом перистые облака. Впереди шел Девдас с собаками, мальчишки тащили на слеге выпотрошенную тушу небольшого горного козла. Огороженный с трех сторон поселок стоял на террасе протекавшей неподалёку реки, с севера его защищал почти отвесный скальный выступ. Лес и кустарник по соседству был давно вырублен и пережжен на уголь, окрестность превратили в пастбища. Пастух, с загнутым крюком посохом, перегонял с помощью собаки небольшую отару курдючных овец. Невдалеке паслось стадо коров, доносились звуки берестяного рожка подпаска. Обжились, подумал ведун.
Заметили их издали. Видно было, как с вышки спустился дозорный, загавкали сторожевые псы у ещё открытых ворот. На встречу вышли трое крепких мужчин, в руках копья, за пояса заткнуты боевые топорики, луки в колчанах подвешены на спине. На идущем впереди русобородом здоровяке шлем и броня из вываренной кожи.