— Собирай Лучика в дорогу.
Жена всплеснула полными руками. — Куда ты его?
Мужчина пристально посмотрел на властную хозяйку большого дома, та стушевалась; склонив голову, суетливо вытерла руки выцветшим рушником и поспешила в детскую. В пелэ обитало около двадцати разновозрастных детей, но шестилетний Лучик, волосами цвета спелой пшеницы и синевой глаз похожий на умершую три зимы назад красавицу-мать, был всеобщим любимцем.
Выехали на заре, ворота со скрипом открылись, колеса застучали по трясущемуся мосту, перекинутому через неглубокий ров, заросший ряской, резко пахнуло тиной и нечистотами. Лучик обернулся, чтобы ещё раз проститься с высыпавшими на крыльцо домашними, коротко махнул рукой. Мальчик был горд, что могучий мужчина и вождь, посадил его в боевую повозку, но стеснялся своего строгого отца, которого редко видел, живя на женской половине дома. Мужчины обращали на мелюзгу мало внимания. Дети во множестве умирали во младенчестве, как и женщины при родах, да и потом … Только половина из оставшихся доживала до пяти лет, им и имя то настоящее до этого срока не давали. Симха уверенно управлял парой гнедых, назад он не обернулся ни разу. Рядом с колесницей неспешной трусцой бежал огромный волкодав, похожий на хозяина мощным сложением, молчаливостью и даже окрасом. Лучик знал, что его зовут Бхерг — Защитник. Мальчик держался за трясущиеся борта и искоса рассматривал нарядного сегодня возницу, его крепко слепленный профиль с гривой развевающихся светло-рыжеватых волос, стянутых поверху тонким золотым обручем. Не зря отца звали Львом — Симхой, золотая гривна с львиными головами на концах тускло блестела, обвивая могучую шею. Длинный зеленый кафтан вождя с застежками из позолоченной бронзы был расшит треугольным орнаментом по вороту и подолу. Талию стягивал широкий пояс, с золотыми и костяными бляшками в виде стилизованных голов, с подвешенными дорожной чашей в замшевом чехле и кинжалом в красных ножнах. За спиной висел, богато украшенный кожаный, пропитанный костяным жиром, колчан с большим отворотом, прикрывавшим от сырости стрелы. Расправленный лук и два коротких дротика были закреплены на бортах, как и котомка Лучика, черный войлочный мешок и небольшой бурдюк. Сначала проезжали мимо поселения за крепостью; над очагами, вынесенными из полуземлянок по весне, поднимались дымы. Чумазый мальчишка вываливал золу в уличный зольник. Женщины мололи полбу в зернотерках, просеивали крупу в лыковом решете. Некоторые уже закрепляли в очагах остроконечные горшки с елочным орнаментом.
Из общественного загона тянулся на выпас мычащий скот, звонко щелкнул кнут пастуха. Каждый из встречных селян приветствовал человека, под чьим покровительством они жили, улыбался Лучику. Потом ехали по хорошо укатанной дороге вдоль поросшей ивняком реки, рыбаки тянули сеть в долбленку; затем мимо зеленеющих всходов пшеницы, проса и ячменя.
Выбрались в степь, прижатый ночной росой к земле ковыль уже расправлялся под лучами солнца, приветственно махая пушистыми метелками, в безоблачном небе свистел свою радостную песню жаворонок. Колесница прибавила ходу, мальчик, впервые выбравшийся так далеко из селения, с любопытством осматривал окрестности из-за достигавшего ему до подбородка обтянутого сыромятью передка. Освоившись, любопытный Лучик стал задавать бесконечные вопросы: «Как зовут лошадей?», «Куда мы едем?», «Можно ли взять дротик?».
— Ты уже не на женской половине, сын, будущему охотнику и воину пристойны сдержанность и молчание.
Впереди виднелась приближающаяся цепь протянувшихся с востока на запад курганов.
Вскоре проехали между двумя вертикально стоящими менгирами из плотного песчаника. Мальчик успел коснуться шероховатой поверхности бледно жёлтого, с розоватыми прослойками камня. Симха остановил повозку и стреножил лошадей, дальше шли пешком, прокладывая тёмную дорожку в росной траве. По-прежнему в сопровождении волкодава, собака, почитаемое животное, ей дозволено посещать сакральные места в память защитника стад и посевов крылатого пса Симурга. Вождь остановился у крайнего холма, окруженного неглубоким рвом с двумя перемычками, отделявшим мир мертвых от мира живых. Огромный курган в пятьдесят локтей высотой и длиной почти в двести был обложен каменой осыпью с недалекого речного откоса и проросшим дерном, по периметру виднелись плиты ещё нескольких захоронений.
— Это наша родовая усыпальница. Здесь лежит мой отец и твой дед — великий воин. По обычаю на могилу героя устанавливают столько камней, сколько врагов он убил.
Симха показал рукой на ограду вершины кургана. — Тут девять десятков и ещё восемь камней.