Закончив работу, ватага углежогов-лесорубов засобиралась домой, вместе с ними в посёлок вернулись и парни.
Отмывшись до скрипа кожи и напарившись в бане, отдохнув и отъевшись у заботливой хозяйки, Белый да Чёрный опять принялись за занятия с Юваном и свои ранние забеги.
Как-то раз, пробегая по бодрящему утреннему морозцу протоптанной дорожкой вдоль берега, друзья приметили вдалеке вереницу лыжников и оленьих упряжек, змеёй тянувшуюся по замершему руслу.
— Чужаки! — Радж хлопнул друга по плечу, махнув рукой к острогу.
Поздно, их заметили, чужие были далеко, но шли на лыжах. Никогда ещё ребята не бегали так быстро, но лыжники постепенно настигали. Вперёд вырвались легконогие молодые воины с копьями в руках, сплочённая группа в роговых доспехах держалась сзади.
Воздух со всхлипом вырывался из груди, когда парни добежали до стен, крича во всё горло «Тревога!», голос прорезался и у молчуна Уолко.
На вышке гремело бронзовое било. У спущенной со стены верёвки перевели дух, рассматривая приближавшихся лесовиков. Человек сто, для малочисленных таёжных охотников — огромное войско.
Передние уже близко, достают из тула луки, натягивают тетиву.
Друзья бросились подниматься вверх, тут уже не до показухи, быстро перебирали руками и ногами. Застучали по стенам стрелы, с треском отламывая щепу. Глухо вскрикнул поднимающийся выше Уолко, на миг завис, но вот уже тяжело перевалился через забороло. Радж ухватился за крепь, легко перебросил тело за ограду, больно ударившись боком о сумку с камнями. Над головой, взбив к верху росомаший хвост на шапке, просвистела стрела. Бросился к Уолко, у друга была пробита икра ноги, кость вроде не задета. Тын быстро заполнялся защитниками, лучники стали стрелять в ответ. Подошел Юван, кивнул своим на Уолко.
— Спускайте вниз. Молодцы, что тревогу подняли.
Радж высунул голову из-за ограды. Чужаки внизу разворачивали лагерь, разгружали нарты оленьих упряжек. Разламывали хозяйственные постройки на берегу. «Конец бане» горестно подумал малец.
В устроенном неподалёку от стен стойбище мирных инородцев послышались женские крики и плач детей, яростные вопли. Разгорелась короткая схватка между нападавшими и застигнутыми врасплох гостями острога. Радж видел, как женщин вытаскивали из чумов и насиловали, разложив прямо на снегу. Кто-то пытался сбежать в темнеющий вдалеке лес, их преследовали. Часть упряжек бросилась на перехват. Не уйдут.
Мальчик вдруг понял, что стоять на стене без оружия глупо, только путаться под ногами защитников. В окрестностях не было крупных хищников, для волчьих стай ещё не пришло время, и поэтому они бегали только с сумками для пращи, набитыми камнями для веса, и с ножами на поясе, оставив копья и луки за стеной. Только сейчас дошло, что сумки, спасаясь от лесовиков, можно было бы и сбросить, настолько свыкся с оружием. Побежал по сходням вниз, навстречу мечущемуся в беспокойстве Бхергу.
Прошла седмица. Радж туда — сюда бегал по острогу, передавая распоряжения старосты и Ювана. Но сейчас перестреливался с лесовиками из-за тына, правда, без особого успеха, те близко не подходили, а чтобы пустить стрелу далеко, детских силёнок не хватало. Страха не было вовсе, мальчишка испытывал радость и лихорадочное возбуждение. Пытался для тренировки ловить руками стрелы на излёте, Ювану приходилось его постоянно осаживать.
— Когда — нибудь, ты их своей бестолковой головой поймаешь.
Уолко же несколько дней провалялся в горячке. Стрела с насадкой из кости пробила мякоть ноги; срезав наконечник, её вырвали, прижгли рану. Но какая-то зараза в неё попала, местный знахарь пояснил, что так часто случается из-за костяных насадок.
— А бывает, что они стрелы и в дрянь какую макают.
Парня поили горькими отварами, постепенно опухоль спала, и тот тут же похромал в мастерскую. Чахлый не гнал парня, уважая его исполнительность и молчаливость.