— Херню-то не пори, Валерка! — осерчал мой добрый друг. — Вернетесь, мать вашу!
— Был не прав, — улыбнулся я. — Вспылил…
В эту минуту пришла Юля, я провел ее в более-менее укромный уголок, отослал Ваську куда подальше (он всего-навсего ушел на кухню) и принялся докладывать своей клиентке о последних событиях и делиться своими планами на сегодняшний вечер.
— Вот так, Юленька, — закончил я. — К любому вашему решению я отнесусь с пониманием.
— Валерий Борисович… как вы можете сомневаться! Конечно, я с вами!
— Ну и славно, — только и успел ответить я, прежде чем раздалась очередная трель дверного звонка…
Димка вручил мне два небольших пластиковых флакона, отмахнулся от денег («Должен будешь! Иначе век не зайдешь!»), а потом очень тихо объяснил, как пользоваться его снадобьями. Я открыл было рот, чтобы поблагодарить доброго доктора, но Диман со словами «Жду на преферанс!» исчез за дверью.
Вернуться к Юле мне в ту минуту не удалось: опять пришлось отворять ворота — вернулась Ирина, пунцовая от возбуждения, с веселым огнем в глазах.
— Пляши! Достала! — выдохнула она прямо с порога.
— Как ты сумела? Ай, глазки-то как заблестели! — не совсем шутливо пожурил я.
— Да немного в «Музе» посидели… Держи, Валера, три билета… Чего ты так на меня смотришь? Кто женщину кормит, тот ее и танцует!
— Ирина, ты…
— Молчи… — шепотом сказала она, прижавшись ко мне на мгновение, — только молчи…
И ловко прошмыгнула в комнату.
Я познакомил девушек, а потом созвал «совет в Филях», то есть рассказал о том, как, с моей точки зрения, нам всем следовало действовать в ближайшие часы.
Все согласились с моими предложениями, только Федоров поныл немного — ему тоже хотелось куда-то перемещаться в пространстве.
— Диски мои лучше погляди как следует, — сказал я в ответ на его бурчание. — Сделаешь — в ножки поклонюсь!
Он поворчал еще немного для порядку и утих.
…Через некоторое время пришел гример от Женьки. Мы выгнали всех из кухни и ванны на час — ровно столько потребовалось этому волшебнику, чтобы сделать из сутуловатого близорукого Мареева какого-то супермена с квадратным подбородком, вроде Шварценеггера.
Когда гример ушел, я посмотрел на часы и обнаружил, что уже пора. Потом открыл свою сумку, подумал… и не стал брать пистолет.
Переждав общие восторги по поводу моего нового облика, я объявил пятиминутную готовность. Мы с Васькой молча перекурили на балконе, а дамы на пару минут куда-то упорхнули — кажется, на кухню.
Наконец все собрались в зале, и я предложил:
— Ну, присядем на дорожку…
Мы расселись кто где стоял. Я оказался как раз рядом с принтером, отпечатавшим сегодня ночью стихи с приятельского «винта». Я ведь их так и не взял в руки… ладно, прочтем хоть последнее…
ОСИКОТИ-НО МИЦУНЭ
ПУЩУСЬ НАУГАД! БУДЕТ УДАЧА, НЕ БУДЕТ… ПЕРВЫЙ ИНЕЙ ЛЕГ, И БРОЖУ Я, ЗАВОРОЖЕННЫЙ, ТАМ, ГДЕ БЕЛЫЕ ХРИЗАНТЕМЫ.IF желаете продолжения GOTO 10
Hit any key to continue…
10 big_show.fin
Машину мы оставили на ближайшей к оперному театру стоянке — квартала за полтора до площади Двух губернаторов.
Народищу на улицах было — невпроворот. Вице-столица пыжилась изо всех сил, чтобы показать гостям, как славно живется в нашей губернии под мудрым руководством… Правители, как встарь, забыли, что провинциальные прорехи не залатаешь картинками с надписью «175 лет», особенно за пару месяцев.
Мы с Ириной и Юлей прогулочным шагом приближались к оперному театру по удивительно тихому для такого дня скверику. Я негромко объяснял дамам, как им следует пользоваться своими руками, которые на ближайшие часы стали весьма действенным оружием. Обе слушали спокойно и внимательно.
— А мы сами… нет? — только и спросила Юля.
— Ни в коем случае, — заверил я. — Для этого мы с вами и воспользовались «грунтовкой»!
…Когда у нас проверили пригласительные по пятому разу, я перестал прятать в карман роскошные бумажки и пошел, держа их в руках.
Пропускали в театр всех НЕПОЧЕТНЫХ гостей только через металлоискатель — можете представить, как я порадовался своему решению оставить пистолет у Васьки!
Взамен пистолета я прихватил с собой театральный — по размерам! — бинокль.
…В фойе, как положено, фланировал весь бомонд. Лучились довольством сановные рожи, лучились бриллиантами конечности их спутниц. Тут и там мотались с мобильными телефонами мальчики из всяческих служб безопасности. Тупо жевали какое-то дерьмо с ксилитом и карбамидом мордатые телохранители крокодилов капитализма. Проникшие на главный юбилейный концерт мелкие начальники и начальницы, стоя по стеночкам, замирали от счастья и нахлынувшего чувства собственной важности.