Толпа пронесла нас мимо. Пришлось не без труда разворачиваться и устремляться вдогонку, стараясь при этом не слишком привлекать к себе внимание.
Мы основательно замешкались, но тут на ловца побежал наш бледно-розовый зверь. Видимо, Паклин раздумал завершать восхождение и повел команду вниз. Второй раз он со своими людьми миновал нас, но теперь мы уже следовали за ними неотступно — хотя и на почтительном расстоянии.
Достигнув первого этажа, Паклин, не замедляя шага, устремился еще ниже — в цокольный этаж, к туалетам.
Прозвенел звонок — кажется, третий. Публика потянулась обратно в зрительный зал.
Я притормозил, сглотнул застрявший в горле ком и напутствовал своих дам:
— Девушки, все по плану. Я — за вами… через полминуты.
Ира и Юля взялись за руки и, негромко цокая каблуками, стали спускаться по опустевшей беломраморной лестнице.
Я не выдержал тридцати секунд, устремился следом, едва они скрылись из виду.
У дверей мужского туалета курили оба паклинских телохранителя. Юля первой подошла к левому и спросила, не слишком оригинальничая:
— Юноша, угостите сигареткой!
— Проваливай, — лениво отозвался юноша, косясь в мою сторону.
— Что же ты такой невежливый, а? — Судакова взяла его ладонь в свои руки.
— А у вас, — обратилась ко второму Ирина, — может быть, настроение получше?
— Я на работе, — ухмыльнулся тот, не вынимая рук из карманов.
— А я — нет! — игриво потрепала его по щеке Портнова, а потом и вовсе обняла за шею.
Я поравнялся с ними как раз тогда, когда оба дуболома начали оседать: курареподобный яд прекрасно действовал через кожу.
Пришлось хватать обоих под руки и волочить в туалет — миль пардон, господа! — с помощью моих дам.
Наше появление в мужской комнате заглушил рев воды в трубах и гром аплодисментов сверху. «Не иначе, Паваротти выходит», — подумал я, бросаясь к начавшей открываться двери крайней кабинки.
Георгий Константинович замер с отвисшей челюстью и расширившимися от ужаса глазами. Еще бы! Его охранники, бездыханные, валялись у ног прекрасных дам, а на него самого шел, набычившись, мужик со стальным взглядом и квадратной челюстью.
Не дав ему опомниться, я схватил Паклина за грудки и рывком прижал к стене. Откуда-то донеслись слабые отзвуки музыки и пения. Начал свое ариозо и я:
— Мы знаем о тебе все, Паклин. Номера твоих тайных счетов в Цюрихе и Потсдаме. Фамилии твоих людей в Думе. Объем добычи из твоих личных скважин. Количество твоих любовниц, черт возьми!
— Сейчас тебя убьют, — облизнул он пересохшие губы. — И твоих шлюх — тоже…
Я врезал ему коленом в пах, но не дал согнуться от боли, удержал на месте. Он молча хватал ртом воздух, лицо посерело.
— Это тебе за шлюх, скотина. Кто нужен — того покупаешь? Кто мешает — того убиваешь?..
— Что вам нужно?! — прохрипел Паклин; все его лицо покрыла испарина.
— Ты убил парня и сделал сиротой его ребенка, а его жену — вдовой. Ты отнял у меня лучшего друга. Ты привык все покупать за деньги. Сейчас ты тоже купишь кое-что. Свою жизнь, сука!
Я держал его за грудки, стискивая горло. Паклин придушенно молчал. Я тоже задыхался… от гнева? ненависти?
— Слушай меня, рыжий. Ты сейчас — сейчас! — заплатишь нам триста тысяч долларов. Наличными. Мелкими купюрами.
Он попытался помотать головой, но я еще крепче стиснул ему глотку.
— Иначе, гнида, тобой займемся уже не мы. Через час, если мы не дадим отбой, все данные о тебе и твоих мафиозных делишках уйдут во всемирную компьютерную сеть. О тебе напишут в газетах, тебя будет искать прокуратура, милиция и Интерпол.
Паклин секунду-другую подумал, а потом кивнул.
IF желаете закурить GOTO 10.1
IF желаете бросить GOTO 10.2
10.1
У меня за спиной взвизгнула Юля.
Я, не ослабляя хватки на горле Паклина, развернулся спиной к стене.
В туалет с пистолетами в руках ворвались еще двое — те самые интеллигенты, которые тоже встретились нам на лестнице минут двадцать назад. Один, видимо, только что попытался ударить кулаком Судакову, но ловкая девушка увернулась и дала ему оплеуху. Парень замер от неожиданности, а уже через секунду — на лице кровоснабжение хорошее! — повалился на пол.
У второго на ладони свободной руки повисла Ирина. Он легко стряхнул ее и пошел на меня, поднимая пистолет с глушителем.
Как же так, застучало у меня в голове, неужели у него перчатки?
Нет, на сжимавшей оружие кисти виднелись длинные черные волоски.
— Руки за голову, — начал телохранитель, целясь мне в лицо. — Живо!