— Выстрела не слышали?
— Нет. А в кого стреляли, когда?
— Видимо, в вас, Юленька. Почти наверняка — в день поминок. И почти наверняка — вон из того дома. — Я показал фонариком за окно.
Метрах в ста пятидесяти от дома Судаковых, за хоккейно-футбольной площадкой и маленьким садиком, едва слышно гудели, проносясь мимо, автомобили, а еще дальше, на противоположной стороне улицы, возвышалась длиннющая шестнадцатиэтажка.
— Сейчас мы ее попробуем достать, — снова заговорил я. — Только, с вашего разрешения, придется еще немного подпортить вам стенку. — Хозяйка кивнула. — А вы пока найдите, пожалуйста, новый полиэтиленовый пакетик, хорошо?
Юля опять кивнула, я раскрыл чемоданчик и начал отбирать нужное.
Пока я рассверливал дырку и пинцетом извлекал засевшую в стене пулю, мы успели договориться о расценках, а проворная русалочка даже разлила по фирменным стаканам «Туборг».
Наконец пуля была водворена в прозрачный смирительный костюм. Юля шагнула ко мне поближе и молча разглядывала кусочек металла пару минут. Я не мешал ей.
— Странно, — сказала она, беря в руки поднос и направляясь в зал. — Эта дрянь летела, чтобы убить меня… Не по себе, конечно, и все-таки… обычно как-то…
— Страсти-мордасти — только в боевиках да сериалах, — отозвался я, пряча вещдок в карман и следуя за ней. — А на самом деле убивают нас уныло и буднично, Юля.
Пока она расставляла на столе бокалы и блюдечки с орешками, я начал осматриваться. На окне, как и в кухне, — решетка. Балкона нет.
Диван, кресла, стенка. Книги. Много.
А вот, кажется, и фото хозяина стоит за створкой книжной полки: веселые глаза, черные длинные волосы стянуты в пучок, реденькая бородка, в руках — афиша: «Валерий Меладзе. Билеты… Начало…».
— Мне тоже этот снимок нравится. Весной Стасик эти концерты организовывал. Больше я его вот так, крупным планом, и не фотографировала…
— Тогда одолжите мне это фото, Юля.
— Да берите, я много заказала… Ой, Валерий Борисович, пиво греется, садитесь! Включить что-нибудь? — Она взяла в руки пульт.
— Включите. — Я улыбнулся, подсаживаясь к маленькому столику — Только негромко.
Рыбка вновь удивила меня. Музыкальный центр в углу ожил, и зазвучала виолончель… потом альт…
— Постойте, это… Чайковский?
— Да, — уютно сказала она. — Вариации на тему рококо. Ростропович играет, старая запись. Вам нравится?
— Приятно. Я в детстве классику не очень-то уважал: «Хоть сломай о спину палку, не пойду я в музыкалку!» — Юля рассмеялась. — Теперь вот ностальгирую… или к истокам возвращаюсь.
Но как следует окунуться в истоки не удалось: надо работать. Клиент платит повременно, а халтурить я не люблю.
Через десять минут, поблагодарив хозяйку за кофе и настоятельно порекомендовав пореже бывать (и, боже упаси, не ночевать) дома в ближайшие дни, я уже шагал в сторону ближайшего сквера.
Довольно скоро мне попалась практически нетронутая уличными вандалами более-менее уединенная скамейка, я присел и достал свой сотовый талисман.
Нужный мне знакомый ответил сразу же:
— Маликов слушает.
— Саша, привет!
— Валера, это ты?
— Н-ну… практически я.
— Ха-ха! Силен. Как жив?
— Пригласи — расскажу…
— Опять по нужде звонишь? — как всегда, немного растягивая слова, промолвил Александр.
— Александр Сергеевич, ваша интуиция неподражаема. Так я зайду?
— Заходи. У меня как раз обед через двадцать минут, так и быть, беру тебя на хвост.
— Все, еду.
Сашка ждал меня у ворот своего Управления, и мы потопали в ближайшую кафешку с подходящим названием «Встреча».
По дороге я в двух словах упомянул о новом деле, а затем изложил свою просьбу насчет пули:
— Саш, меня бы очень устроило, если бы ты по этому кусочку металла рассказал побольше не только об оружии, но и о его хозяине.
— Х-хе! — криво усмехнулся Сашка в черные усы. — А от кого беременна его дочка, узнать не надо?
— Не помешает, — кивнул я, вместе с Маликовым подходя к стойке.
— Ладно, попробуем. Только тогда рассиживаться нам здесь некогда: пять минут — и назад… Девушка, — обратился он к торчавшей за стойкой лупоглазке, — нам по порции сосисок, один кофе и… — Он повернулся ко мне: — Тебе какого пива?
— Какого тебе, такого и мне.
— Я на работе, балда, шеф учует — сожрет. Ну?
— Вон «Старый Милуоки» стоит.
— Значит, девушка, три баночки «Милуоки» и орешков.
Лупоглазка полезла за пивом, а я спросил:
— Ты что, споить меня собрался за пять минут?