Его предательство перечеркнуло все, что их связывало: игры, которые они проходили вместе – отец играл, а Ариша сидела рядом, - книги, которые он ей читал по вечерам, игрушки, которые он привозил ей из поездок, - его радость дарить и ее радость принимать.
Поначалу Арише хотелось заорать «За что?», но она очень скоро поняла бессмысленность этого вопроса. Беда случается не за что-то. Беда случается просто так.
Ариша боялась. Боялась, потому что мать переживала все слишком сильно. Вообще Ариша с матерью были не похожи: первая была стройной, довольно высокой для своих лет шатенкой, а вторая хрупкой, субтильной блондинкой. Малознакомые люди часто поражались их несходству, но Ариша знала, что так бывает, просто она пошла в бабушку, папину маму.
Отличались они и по характеру: уравновешенная от природы, Ариша жила как будто по принципу «Пустяки, дело житейское», а мама склонна была принимать все близко к сердцу и долго переживать самые незначительные неурядицы… Ее все ранило особенно сильно: грубость кондукторши в автобусе, равнодушное молчание отца после работы, неудачное замечание бабушки по поводу котлет или порядка в доме. Если же Ариша получала двойку, это превращалось в трагедию мирового масштаба (к счастью, случалось подобное нечасто).
И тут… такое.
Ариша была совсем не уверена, что матери под силу пережить уход отца из семьи.
К сожалению, ее опасения начали подтверждаться очень быстро.
Сперва это были просто слезы в подушку, пугавшие Аришу только поначалу. Потом начались периоды молчания, когда мать, всегда очень эмоциональная и живая, вдруг замыкалась в себе и переставала реагировать на Аришины осторожные попытки расшевелить ее. Например, за ужином, когда они обычно обменивались новостями, мать вдруг ни с того ни с сего замолкала и словно переставала ее видеть. Она могла сидеть с недонесенной до рта вилкой минут двадцать, а, может, и больше, Ариша не могла сказать точно, она не выдерживала и всегда торопилась вывести мать из этого состояния: рассказывала, что случилось в школе, старалась шутить.
Смеялась, а сама чувствовала, как растет ее страх. Арише казалось, какой-то дикий зверь хочет сожрать ее маму, как в той колыбельной, которую она пела ей в детстве:
Придет серенький волчок
И ухватит за бочок.
Огромный волк выйдет из леса и утащит мать в свое логово… и больше она не увидит ее никогда.
Да, Арише было страшно.
Прошел уже месяц с тех пор, как отец собрал вещи. И мать заболела всерьез. Началось все с обычной простуды, но кашель все усиливался и усиливался… и врач поставил диагноз «бронхит». Мать лежала в постели с высокой температурой и плакала, А Ариша варила на кухне пельмени и делала бутерброды с сыром. С некоторых пор никто не интересовался ее успеваемостью, и это тоже пугало…. все пугало, все было отвратительно, не больше, не меньше.
Почему она не смотрит телевизор, не читает свои любимые романы в мягких обложках? Разве так можно – лежать целыми днями в постели и рыдать, словно кто-то умер?
«Никто же не умер, - сказала бабушка. – Надо жить дальше».
Но жить дальше не получалось.
Ариша очень старалась жить как раньше, словно ничего не случилось, но это было просто невозможно. Мать перестала готовить и убираться, ладно, Ариша могла сделать что-нибудь простое сама, а небольшой творческий беспорядок ей даже нравился: так было уютнее, не то что у бабушки, где было чисто и тихо, как в музее, где за не на место повешенное полотенце и не вымытые с улицы ботинки можно было получить выговор.
Гораздо хуже было другое: Арише казалось, что мать словно и не хочет поправляться. Жизнь как будто утратила для нее радость…
Еще никогда Ариша так не жалела, что мать не работает. Ей казалось, если бы та выходила из дома, видела других людей, все прошло бы куда легче.
И еще Арише было ужасно жалко, что у нее нет сестры или брата, или какой-нибудь тети, с которой можно посоветоваться и разделить свой страх. С бабушкой посоветоваться не получалось.
Некоторые Аришины одноклассницы жаловались на проблемы с братьями и сестрами, а она им завидовала. Не понимали они, с ее точки зрения, своего счастья. Случись что, и все-таки они были бы не одни… Правда, скоро у нее тоже скоро будет брат. Сводный. Да что в нем толку?