— Я царь или не царь?! — возопил он от самого порога.
На такой вопрос эхо может дать двоякий ответ. Но тут случилось иное.
— Зачем спрашиваешь? — прозвучало из темноты. — Конечно, ты царь. Цари все такие.
Твёрдо ступая, Аристарх вернулся в опочивальню, перестелил набело постель, накинул мантию, нацепил иностранный орден. Долго не мог найти короны. Потом припомнил, что в подвал вчера бежал в короне, а выходил, кажется, с непокрытой головой. Бестрепетно спустился в пыточную: чего бояться, ежели ты царь? Корона валялась на полу. Аристарх поднял её, нахлобучил на макушку. Приоткрыл один из кранов. Раздалось шипение, потекла горячая вода.
Вот пусть Марья и моется в своей кровавой бане, а он не станет. Цари вовек не моются, зато их люди боятся.
Экипировавшись, Аристарх твёрдо промаршировал в обсерваторию. Деревянные ступени скрипели под ногами.
Он им покажет! Ведь эти сопливые девчонки, вздумали учить его, царя! И ещё смеют отказывать в его желаниях! А потом жалеют словно убогого… Не нужна мне ваша жалость и душ ржавый не нужен. Регулярный секс всё заменит! А я обойдусь без вас. Незаменимых нет, особенно когда речь о девках!
Встал перед зерцалом, повелительно произнёс:
— Светлое око видит далёко. А яви мне девицу, чтобы всех красившее была, да сексапильна, да мужиками не топтана, а характером такая, чтобы царю отказать не могла, разве самую малость для порядка покобенилась, а там и в постель легла!
Особо в выбранную девицу Аристарх не вглядывался, без того ясно, что зерцало не подведёт. Сразу приказал:
— Неве-Мор, птичий вор, притащи мне эту девку.
Ворон скосил на Аристарха блестящий глаз и, когда казалось, что он не тронется с места, расправил крылья и взлетел.
Третья пленница, как и следовало ожидать, оказалась блондинкой, причём не крашеной, а самой, что ни на есть, натуральной. Путешествие в птичьих лапах напугало её чрезвычайно, так что поначалу она слова не могла вымолвить.
— Идём, — коротко бросил Аристарх, и девушка, прижав кулачки к груди, поспешила за ним.
Спустились в тронный зал, Аристарх занял царское место и строго спросил:
— Знаешь ли, кто я?
— Н-нет…
— Я царь Аристарх Бессмертный.
— Кащей?
— Нет, Аристарх. Кащея больше нет, теперь вместо него — я. Тебя я взял в плен, и ты будешь моей любовницей.
До чего легко оказывается: произнёс незначащие слова, и всё сказано, никаких тебе: будь царицей, всё для тебя сделаю. Нечего женщинам что-то давать, их брать надо. Просто и понятно: я — царь, и ты будешь моей наложницей.
— Я так не согласна! — воскликнула блондинка. — У меня жених есть, он тебе башку свернёт.
— Давай, зови своего жениха! — Аристарх сухо рассмеялся, словно кости забренчали в чугунном котелке. — Ты хоть понимаешь, куда попала? Твоему хахалю сюда тысячу лет и тысячу вёрст добираться.
Пленница выхватили розовый телефончик, быстро набрала номер.
— Ваня? Ванечка, выручай! На меня маньяк напал. Затащил на какую-то съёмочную площадку, косит под Кащея Бессмертного и требует, чтобы я его любовницей стала. Да нет здесь никого, кричи — не кричи. Должно быть, выходной.
— Ленок, успокойся! — смутно донеслось к Аристарху. — Сеть есть, тебя я вижу и через пять минут буду. Ты покуда баки своему Кащею заливай, ври что-нибудь, а там разберёмся.
— Тебя что, Еленой зовут? — спросил Аристарх.
— Предположим… А тебе, что за дело?
— Просто подумал, что от судьбы не уйдёшь. Ты у меня третья, а это должна быть Елена Прекрасная. Её Кащей дозволил в полюбовницы взять. А Ивану своему, дураку несчастному, передай, что он сюда ни за пять минут, ни за пять лет не доберётся. Тропы заложены, дороги заговорены. Я у тебя и телефон забирать не стану. Всё равно, через пару дней аккумулятор сдохнет, а зарядки нет. Зато вечерком положим включённый телефончик возле постели, пусть Ванюша послушает твои стоны.
— Ну, ты тварюга! — воскликнула Елена Прекрасная.
— Это не я, это вы твари. Вы меня за человека не считали, мук моих не видели, к страданиям глухи были. Так чего ради мне вас жалеть?
— Я тут при чём? Я с тобой и вовсе незнакома. Меня-то за что?
Аристарх закурил сигарету, выпустил в сторону Елены струю дыма и назидательно промолвил:
— Ты ищешь справедливости в царстве Кащеевом? Его тут нет. Попала под раздачу, изволь ложиться в постель.
— Но я не хочу!
— Милочка, да кто ж тебя спрашивает? И потом, я тебя пытать не собираюсь, казнить не буду. Стерпится — слюбится. Станешь хорошей любовницей, и я к тебе буду по-хорошему.